И всё же как хорошо, что я никогда не недооцениваю врага. Вот и сейчас десять воинов никак не могут сладить со мной. Всё их умение заключалось только в паре заученных движений – удары и блоки, во всём остальном они полагались на свою силу. Но есть же ещё ловкость и скорость. А уж что говорить о всяких техниках боя и прочих приёмах? Правда, силы моим врагам не занимать, опробовал уже, рука до сих пор не отошла. Но я тоже не лыком шит.
Сначала меня пытались поймать, кидали арканы, даже сеть откуда-то достали. Но не учли одного – что я не буду стоять на месте. И уж тем более не ожидали, что я брошусь на них в атаку, немного ошеломив их, что дало мне шанс одному вспороть брюхо, а другого ранить в руку. И вот теперь восемь орков пытались убить прыткого меня. Но если честно, их гнев только мешал им. Вот один из них, чуть опередив своих товарищей, пытался достать меня копьём. Отвожу остриё чуть в сторону и, поднырнув под руку противника, чётким движением клинка разрезаю ему горло. Тут же выхватываю копьё из ослабевшей руки и кидаю его в другого. Ещё минус два.
Орки в ярости. И пусть я проворен, у них преимущество – они на лошадях. Они меньше меня выматываются, и их осталось ещё шестеро. И мне, значит, надо сделать так, чтобы их преимущества превратились в недостатки. Только как это сделать?
Отпрыгиваю назад и случайно задеваю мечом по морде лошади. От боли она встаёт на дыбы и, сбросив седока, пытается убежать, но натыкается на свою товарку. Вот это удача, сразу двое сброшены с лошадей. Подбегаю к первому, короткий взмах мечом – и он труп. А вот второй резво встал и, оценив ситуацию, не нападая на меня, стал медленно отступать. Умный.
Ухожу перекатом вправо, при этом разрубаю мечом сухожилия очередной лошади. Седока добиваю, не вставая с колен. Осталось четверо. Они спешились, поняли, что лошадей я щадить не собираюсь. Ну да, во все времена у разных народов лошадей старались беречь.
Вот уже десять минут спешившиеся орки пытаются меня убить, мешая друг другу. Каждый вырывается вперёд своих товарищей и пытается меня достать, действовать сообща или не хотят, или не умеют, и это их ошибка. Я же, уворачиваясь и отбегая, «жалю» их со всех сторон: то быстро подскочу и полосну кого-то по ноге, то дождусь выпада одного из них и, отклонив удар, наношу свой.
И вот противников осталось всего трое. Я стою от них метрах в десяти. Они уже не так уверены в себе, у каждого есть несколько порезов и колющих ран. В их глазах виден страх, но больше ничем свою боязнь они не выдают. Гордые. Нет бы попытаться убежать, но стоят, ждут, когда я буду нападать. А ведь я буду.
