Он намекнул солдатам, что скоро они все будут отпущены по домам. Но при этом он ни слова не сказал солдатам об истинной цели своего прибытия. Его речи заставили Кобылинского и Мунделя насторожиться. «Было видно, — рассказывает Кобылинский, — что он прекрасно умеет говорить с толпой, умеет играть на ее слабых струнках». Нельзя сомневаться в авторитетности мнения Кобылинского; в течение трех месяцев в самых тяжелых условиях и сумел защищать Императорскую семью от всех низких и злобных выходок.
Показания Мунделя:
«Совершенно ясно было, что Яковлев играл с нашими стрелками и всеми правдами и неправдами льстил им, чтобы достичь одного: полного подчинения».
В тот день, 23 апреля, больше ничего не происходило.
На следующий день, 24 апреля, Яковлев снова приказал Кобылинскому собрать солдат. Чтобы понять, что происходило на этом собрании, надо уточнить некоторые факты, предшествовавшие этому.
23 февраля Советская власть приняла в Москве первые меры по отношению к царю, лишив его содержания от казны. Но город Тобольск не ощущал большевистский режим в течение продолжительного времени. Ближайшими к нему крупными пунктами, где укрепилась власть Советов, были Омск и Екатеринбург. Омск был столицей Западной Сибири, а Екатеринбург — столицей Урала.
Но Тобольск, будучи городом удаленным, продолжал жить своей жизнью и в течение четырех с половиной месяцев не испытывал давления со стороны Омска, которому он подчинялся в административном отношении. Однако за три с половиной недели до приезда Яковлева в нем, как по мановению волшебной палочки, вдруг закипела бурная жизнь. 24 марта в Тобольск прибыл из Омска комиссар Дуцман, и он назвал себя комиссаром города. Одновременно с этим он стал и комиссаром над царской семьей.
Через два дня после него из Омска отряд красногвардейцев под командованием двух офицеров: Демьянова и Дегтярева. Их целью было установление в Тобольске большевистских учреждений, ибо там пока все шло по-старому.
Расследование установило, что этот отряд прибыл 26 марта. Через два дня, 28-го, прибыл другой отряд из Екатеринбурга. Неизвестно, что произошло, но начальники омского отряда вдруг потребовали от екатеринбуржцев, чтобы они ушли из города; последний отряд был вдвое малочисленное, он уступил и ушел 4 апреля.
Кто же такие были эти Дуцман, Демьянов и Дегтярев?
Владимир Александрович Дуцман был латышом по происхождению. Он не имел абсолютно никаких связей в Тобольске. «Это был, — как показывает Татьяна Боткина, — человек с непроницаемым и равнодушным лицом, с полуприкрытыми веками глазами». Он держал себя очень осторожно и замкнуто. Он разместился в доме Корнилова и ни разу не появился в доме губернатора. А вот Демьянова и Дегтярева, напротив, очень хорошо знали в Тобольске. Первый был человеком с юности сбившимся с пути. Кобылинский называет его «выгнанным семинаристом». Татьяна Боткина дает такое мнение о нем: «Он был изгнан из семинарии, и про него говорили, что он был мальчишкой скверного поведения».
