Тут я заметил на журнальном столике телефон и вспомнил, что мы до сих пор не связались со своими близкими или куратором. На время перелета я выключал свой мобильный, чтобы сохранить заряд батареи, а в Пекине снова включил его. Но аппарат по-прежнему работал в автономном режиме.
– Ксения, можно позвонить с твоего телефона в Россию? – спросил я. – Никто о нас так ничего и не знает, нам надо сообщить, что с нами все в порядке.
– Да о чем разговор! – всплеснула руками Ксения. – Если телефон работает – пользуйтесь на здоровье. – И она скрылась за дверью ванной комнаты.
– Никита, я попробую первый всех обзвонить, ты не против? – спросил я у Никиты.
– Ильюха, я не против, я только за всеми своими конечностями, чтоб ты хоть с кем-то из наших связался. Тем более что мой мобильник не работает, и, чтоб добраться до номеров в памяти, нужно будет к тебе симку переставлять.
Я подошел к телефону, сначала глубоко вздохнул, а потом поднес трубку к уху. Телефон был жив, шел длинный гудок. Я открыл контакты в своем аппарате и первым делом набрал номер матери. После небольшой паузы прозвучал краткий мелодичный звук, и женский автоматический голос на китайском что-то мне сообщил. Я понял, что соединение не устанавливается, и попробовал еще раз. Результат был тот же. Тогда я набрал номер отца, но все произошло точно так же. Я попробовал набрать номер бабушки, тетушки. К сожалению, каждый раз мне отвечал вежливый китайский автомат. У меня от волнения заколотилось сердце: как они там, в Крыму? Вдруг у них все очень плохо, а я тут сижу, в Пекине, ужинать собираюсь, на девушку заглядываюсь! Никита заметил мое расстроенное лицо и подошел ко мне со словами утешения:
– Ильюха, не волнуйся ты так. Все должно быть хорошо. Просто связь, наверное, не восстановили, может, у них электроснабжение отсутствует. Помнишь, как тогда, во время энергетической блокады, с Крымом же несколько дней связи не было.
– Да, конечно, – вздохнул я. – Попробую Батю набрать.
И я набрал мобильный номер нашего Бати, подполковника Дубровина. Я уже настроился на то, что снова услышу автоматический голос, но в телефоне повисла пауза, потом что-то пару раз щелкнуло, и вдруг раздался далекий длинный гудок. У меня от волнения взмокли ладони, я почувствовал, как рядом напрягся Никита. Второй гудок неожиданно оборвался резким:
– Да! Слушаю!
Я непроизвольно тут же выпрямился, как бы поправил ремень и четким голосом отрапортовал:
– Товарищ подполковник, разрешите обратиться! Курсант Поздняков и курсант Вершинин…
