Аншлаг [Рассказы о цирке] | страница 14

А наутро в гостиницу явился мальчик и вручил мне красивую коробку. В ней находилась парижская шляпа.

На ярмарках мы не ограничивались борьбой, а устраивали также бенефисы атлетов, на которых они демонстрировали свою силу и красоту. Один такой атлет в день бенефиса у нас пропал. Ждем-ждем, наконец пустились на поиски и выудили его из пивной, где он куражился перед поклонниками. Отрезвили его как могли и вытолкнули на манеж. Он сперва держался молодцом — гирями пожонглировал, рельсу согнул на спине, покрутил ногами карусель с восемью пассажирами и в финале, во время приготовления к самому сложному, трюку, начал покачиваться.

Но вот он лег, как и полагалось, на пол, накрыли мы его деревянным настилом, а по этому настилу должен был проехать автомобиль с духовым оркестром.

Оркестр заиграл марш, машина тронулась с места, въехала на настил, а мотор на самой середине этого настила возьми да и заглохни! Музыканты повыпрыгивали из кузова, мы подняли настил, а наш атлет лежит на полу с закрытыми глазами… Оказывается, уснул.

Вскоре начал бушевать по Европе пожар большой войны. Однако в захолустья, в которых мы выступали, еще не доносился запах гари. В сороковом году, будучи довольно популярным борцом, я получил письмо, изрядно польстившее моему самолюбию. Хозяин крупного чемпионата сообщил, что в швейцарском городе, где он работал, появился любитель, который уложил одного за другим всех его борцов. Выставлять было уже некого, и мне предлагались хорошие условия.

Прибыв на место, я узнал, что этим феноменом оказался сыродел с пригородной фермы. По словам хозяина чемпионата, на этой чертовой ферме трудятся сплошные силачи! Перенести с места на место корову у них не считают подвигом.

И вот мы встретились… Молодой человек атлетического сложения был выше меня на голову. Он уже успел покорить сердца горожан, и высокая плата была мне предложена не зря. Я обязан был по контракту продержаться три сеанса, по двадцать минут каждый.

Целый час чистой борьбы!

Понятно, что билеты публика должна была приобретать на каждый сеанс отдельно.

В отличие от австрийского колбасника, мой теперешний противник имел отчетливое представление о технике. На первом сеансе я заботился не о том, чтобы побольше его вымотать, а о том, как бы самому не оказаться на лопатках.

Но вот первый сеанс окончился, естественно, безрезультатно, и публика кинулась покупать билеты на второй.

Сыродел заметно приустал, и «вымучивать» его стало легче. Сейчас я мог бы его положить, но тогда бы нарушил обязательство.