— Никогда такого не было! — отозвался Мрацкий глухо. — В Самаре его болтуны вилами на воде писали…
— Изволите ошибаться, Сергей Сергеевич… Такое письмо было! Впрочем, ваше запамятование не важно. Губернатор может тотчас отписать обо всем графу по поводу сватовства князя Льгова, и все дело разъяснится.
— Ну, так и извольте действовать, как вам угодно! — выговорил Мрацкий, поднимаясь с места. — А пока позвольте вас, в качестве неприятного гостя, просить вместе с князем сделать нам честь или удовольствие уезжать из Крутоярска до стола.
— И этого не могу, почтеннейший Сергей Сергеевич! Нас пригласила помещица крутоярская, хозяйка в доме. Если она не имеет прав распоряжаться своими вотчинами, то имеет право приглашать к своему столу, и это до ее опекунов не касается. Пригласила нас Неонила Аркадьевна с князем откушать у нее, и мы, хотя бы из одного благоприличия, обязаны.
— Но позвольте. Я вас… — выговорил Мрацкий, и хотя запнулся и не кончил, но было ясно, что он хотел сказать: «выгоню вон».
— Никогда! — отозвался добродушно Зверев, хотя лицо его изменилось. — Вы слишком умный и осторожный человек, чтобы заводить срамоту. Вы одумаетесь и поймете, как посмотрит на этакие ваши действия граф-гетман. Ну-с, вот и все! Честь имею снова просить вас пересмотреть все письма лица, власть имеющего и занятого сердечно судьбою Неонилы Аркадьевны.
— Повторяю вам, такого письма гетмана никогда не бывало и нет!
— А я повторяю вам, что такое есть. Честь имею кланяться.
Зверев спокойно вышел от озлобленного опекуна и, пройдя в верхний этаж, где были горницы для гостей, застал князя Льгова в волнении.
— Ну, что? — вскочил этот к нему навстречу.
— Объяснился и сказал все…
— Озлился небось? — спросил князь.
— Вестимо. Да нам-то что же… Мы уедем, но прежде все-таки свое дело обделаем. Сейчас за работу…
Зверев сел к столу и, очинив себе новое перо, стал писать большое письмо, скрипя по бумаге.
Князь сел в глубине горницы и задумался.
Он опасался еще вчера неудачи в своем предложении, не зная, как относится крутоярская царевна к нему лично. Сегодня в один миг он сердцем почуял, что сирота девушка очень благосклонна к нему. Стало быть, помеха только в опекунах, не желающих выпускать из рук: один — теплого местечка, а другой — и более того, всего состояния опекаемой, которую прочит за своего остолопа-сына.
За князя Льгова была его изящная внешность, его имя и титул, наконец его родственник — местный губернатор. Все удачи были на его стороне. Против него была дерзость Мрацкого и его предприимчивость, не разбирающая средств, а затем робкая природа запуганной сироты.
