Марьяна Игнатьевна зорко и быстро окинула пытливым взглядом все четыре лица и подумала:
«Поспорили, должно, чуть не до драки!»
Действительно, все лица, за исключением лишь Жданова, были как-то странно оживлены. Зверев смотрел строго, но как добрый негодующий человек. Молодой князь имел несколько озадаченный вид. Мрацкий, вошедший с опущенными глазами, был бы любопытнее всех для всякого человека, увидавшего его в первый раз.
В иные минуты Мрацкий был именно любопытен тем, что лицо его не имело буквально никакого выражения. Оно ничего не говорило. Оно представлялось как бы под занавеской или под густым вуалем. И только одни крутоярские обитатели знали по опыту, что когда у Сергея Сергеевича лицо «деревянное» или «мертвецкое», то в эти-то минуты его и опасайся.
Гости раскланялись и сели по правую руку от хозяйки, а около них поместились и оба опекуна.
Зверев заговорил первый, что заехал в гости вместе со своим юным другом по дороге в Сызрань. Затем Зверев напомнил Нилочке, что давно, когда она была еще крошкой, он был ее опекуном.
— Я знаю, почти, могу сказать, помню, — отозвалась Нилочка.
— Ну, помнить-то вряд вы можете, вам было тогда очень немного… годка четыре. А вот Марьяна Игнатьевна, конечно, меня не забыла.
Щепина улыбнулась и, не глядя ни на кого, ответила:
— Еще бы не помнить! Мы с вами, Фома Фомич, дружно жили.
— Дружно, дружно, — быстро отозвался Зверев и прибавил: — Спасибо вам за то, что вы мое имя и отчество не забыли.
И Зверев заговорил с Щепиной, спрашивая про разных лиц из крепостных людей, которые в те времена были в Крутоярске. Оказалось, что многих из стариков уже не было на свете.
В ту же самую минуту князь заговорил с Нилочкой, спросив, давно ли она последний раз ездила за грибами в лес. При первом же вопросе своем молодой князь таким проницательным и в то же время влюбленным взором посмотрел на Нилочку, что девушка закраснелась немного при первом же своем ответе.
Князь, высокий и стройный молодой человек, был не столько красив собой, сколько пригож. Большие, добрые, карие глаза, небольшой, как-то добродушно вздернутый нос, красивые губы с мягкой ласковой улыбкой и наконец приветливый вкрадчивый голос. Несмотря на свою гражданскую службу, князь носил мундир Измайловского полка, который, конечно, красил его.
И Нилочка, и князь оживленно разговорились о грибах, о том, что за лето было как-то особенно много мухоморов, о том, что опенки — грибы хорошие, но скоро прискучивают, оскомину набивают.
