– Говорю и сама не верю, – вздыхает Люси. – Тем не менее, в тот момент я действительно думала так. А мои экскурсанты, совершенно чудесная пара, муж и жена, всю дорогу держались за руки, как на первом свидании, стали смотреть друг на друга с таким отвращением, словно ничего гаже в жизни не видели. При этом она пыталась в него вцепиться, а он – ускользнуть. Даже думать не хочу, что при этом творилось у них в головах.
– Не хочешь – вот и не думай, – говорит Стефан. – Лучше скажи, что вокруг в это время происходило? Обычная обстановка или некоторые нюансы?..
– Да сплошные «нюансы»! Вообще ничего кроме них. Вместо Соду какая-то левая, ни на что не похожая улица, хотя в тот момент она казалась мне знакомой, словно каждый день здесь хожу. Такая унылая и зачуханная – другого слова не подберу! – что впору повеситься. Вокруг темно, все закрыто и заколочено, кроме пивной, у входа в которую какой-то стремный пьяный мужик – то есть вряд ли, конечно, настоящий пьяный мужик, но тогда я как-то не усомнилась – крутился, как дервиш, и…
Стефан, не дослушав, хватается за голову и говорит что-то вроде «хенасси друнгаррум»; скорее всего, просто ругается на одном из полутора тысяч забытых им языков, – думает Тони. На самом деле даже хорошо, что ругается. Теперь, может, ничего и не скиснет. И камни не треснут, и воды двух рек не напитаются ядом, и небо не рухнет на землю. Великое дело – вовремя спустить пар.
– Вы там пива случайно не пили? – наконец спрашивает Стефан. – Или чего-то другого? Не пробовали еду? Что с тобой все нормально, сам вижу. И эта женщина, – кивает он в сторону спящей Жанны, – тоже в порядке. А остальные?
Люси мотает головой.
– Никто ничего. Мальчики сперва решили зайти выпить пива, но передумали. Быстро опомнились; собственно, после того, как Жанна стала орать: «Все не так!» Тогда это казалось глупой, неприличной истерикой, но все равно подействовало, как пощечина – на всех разом, не только на меня. Думаю, она-то нас и спасла. И музыкант с саксофоном, но он включился уже потом. А сначала мы все от ее крика начали приходить в себя. Ну и дальше уже нормально все было: переглянулись, поняли, что какая-то хрень здесь с нами творится, и надо удирать. И вышли оттуда, кстати, очень легко – вот за это как раз музыканту спасибо, как он заиграл, так и проход появился…
– Музыканты в этом смысле очень полезный народ, – кивает Стефан. – Что они точно умеют, так это людей из задницы вывести, даже когда сами на ее глубочайшем дне сидят. Ну и судя по тому, как вы все быстро опомнились, степень достоверности была не особо высокая; навскидку, вряд ли больше пятнадцатой. Это вам, надо сказать, крупно повезло.
