Он перестал читать и перебросил шнурок этот товарищу чрез всю комнату. Гул прошел по комнате, словно сто голосов заговорили и смолкли вдруг. Второй начал читать, а сам шнурок тоже катает ладонью. Побелел шнур и начал толстеть. Он все читает да катает, а шнурок все толще да толще делается. И наконец, смотрит Кармен, свечка вышла, самая простая обыкновенная свечка. Надо бы ей уйти, да не могла девушка, словно привязали ее к окну.
Иностранцы встали, сошлись среди комнаты, поставили свечку на пол и зажгли ее. Тотчас же фосфором запахло, т. е. нечистой силой. Верно, сам дьявол явился к ним, вызванный чтением их.
Иностранцы сели около свечки и начали опять читать… Вдруг затрещал пол комнаты, покоробилась доска, лопнула и выскочила двумя кусками. Оба куска запрыгали по полу друг пред дружкой, точь-в-точь, как фанданго танцуют обыкновенно юноша с девушкой. Из дыры пола повалил дым. Кармен была ни жива, ни мертва, но однако не крикнула и не шелохнулась, а решила про себя, что хоть весь дом гори, но она доглядит все, что будут делать иностранцы.
За первою доской затрещали и выскочили еще несколько и также пустились плясать. Наконец образовалась дыра аршина в два ширины, дым перестал идти, и оттуда разлилось по комнате яркое сияние.
Тогда один из колдунов-иностранцев полез в яму и исчез в ней, а чрез секунду появилась оттуда его рука со слитком золота. Оставшийся принял золото и положил на стол, рука опять исчезла и опять достала еще. Долго таскали они так из ямы золото и драгоценные каменья. Весь стол наконец был покрыт богатством, которое сияло как солнце на небе в полдень.
Между тем свечка уже догорала. Оставшийся в комнате крикнул что-то товарищу, и тот вылез вон. Свечка догорела, потухла, и в комнате стало страшно темно. Кармен точно очнулась от сна, побежала скорее к матери и все рассказала ей. Перепугалась старуха, и до рассвета просидели они, замирая от страху.
Рассвело наконец. Иностранцы вышли из своей комнаты с одним лишним мешком, позавтракали, потом сами оседлали лошадей и спросили счет.
— Тысячу песет, — поперхнувшись, выговорила старуха, но ни один из них и не моргнул.
Тысяча мелких монет чистого, яркого серебра выложено было на стол, как будто старуха попросила самую настоящую цену.
Иностранцы съехали со двора и скрылись, а обе женщины бросились в комнату, где они останавливались. Следов не было никаких. Пол как был грязный и старый, так и остался. Подивились они обе, старуха даже заподозрила, что дочь все во сне видела.
