Долго ли, коротко ли, а стали муж с женой все чаще воевать и ссориться. Не жизнь пошла, а каторга. А разойтись совсем не могут… Вместе тесно, врозь тошно!
Надумали они, наконец, решить, кому кого слушаться и испытать, кто из них могущественнее и кто на белом свете важнее! Без кого из них люди могут обойтись и без кого не могут. Тот, кто победит, и будет главою в доме.
— Как же это решить? говорит Капитал.
Он не был горазд на выдумки, потому что голь на выдумки хитра, а не он, важный и богатый барин, да еще человек положительный. Фортуна-же, ветреница и шатунья, много по свету набегалась и всякую штуку знала.
— Что ж тут голову ломать! говорит она. Это дело простое. Давай попробуем, кто скорее может осчастливить человека, ты или я.
— Хорошо! говорит Капитал. У меня в земле, подумал он, много еще золота и серебра скрыто под спудом. Только найди его какой человек — так не только сам счастлив будет, а целое государство будет в довольстве и благополучии.
— Найдем, говорит Капитал жене, самаго беднаго человека, совсем нищаго и голоднаго, и давай нам пробовать свою силу.
— Хорошо, говорит Фортуна. Зачем далеко ходить, вон сидит Рамон, по прозвищу «Оглашенный». Ступай к нему и делай что хочешь с ним, а я свое буду делать.
Капитал тихо пошел, степенно и важно подошел к Рамону, как следовало вельможе.
Рамон был поденщик и почти нищий. Когда к нему пришел Капитал, он сидел грустно среди поля под деревом и ел черствый ломоть хлеба, а около него лежала сломанная лопата.
— Здравствуй, Рамон, сказал Капитал.
— Мое почтенье, ваше благородие.
— Что ты тут делаешь?
— Что? Сижу да свою судьбу кляну. Несчастнее меня, кажется, в целом свете нет человека.
Разсказал Рамон новому знакомому барину все свои беды и несчастия, и Капитал увидел, что такого-то человека ему и надо для своей пробы.
— Ну, а теперь что ж ты делаешь?
— А теперь не знаю, куда деваться и как заработать хоть грош. Нанялся я рыть колодезь, вот тут… Уговор был с нанимателем такой, что как я до воды дороюсь, так мне и деньги в руки. Рылся я, рылся в земле и ни черта не нашел, чтоб ей пусто было.
— Ну, нет, извини, я не желаю, чтоб ей или в ней пусто было. От земли и всего, что есть в ней, зависит мое могущество. В земле вся моя сила. Из нея растет хлеб и в ней же олово, медь, золото и серебро, иногда и бриллианты.
— Не знаю, что находят в вашей земле люди, разсердился Рамон, а я в ней, треклятой, не только золота, даже воды не нашел ни капли. Дорылся только до старой подошвы и на такой страшной глубине. что надо полагать, эта подошва оторвалась от сапога какого нибудь антипода. Еще бы немного, и я, роясь да роясь — вылез бы где-нибудь в Америке и дороги бы домой не нашел.
