И так, маркиз Касторкин жил-поживал в свое удовольствие и нажил горы золота. Но вместе с деньгами и почетом голова у Гомеса пошла кругом. Хвастун и враль он стал уже давно, но с каждым годом все увеличивалась его самонадеянность.
Все верили, что он великий медик, каких и не бывало еще на свете… Скоро и сам Гомес поверил в это. Хоть и оглядывал он тщательно горницу, прежде чем взяться лечить больного, и не брался никого вылечить, если госпожа Смерть была на лицо — но, однако, он лечил уже не по-прежнему. Стал он водить знакомство с другими докторами — и хотя обращался с ними величественно и достойно, но стал кой-чему у них и учиться. Прежде, бывало, возьмет он воды простой, наболтает в нее сахару или соку апельсяннаго, или вина — и готово лекарство! И жив больной! А теперь, вообразив себя и впрямь ученым, стал он, по примеру других, травы собирать целебныя и настоящия лекарства стряпать.
Придет он к больному. Смерти в горнице нет, — взять бы воды! И прекрасное бы дело! Так нет! Гомес давай бурду сочинять, травы разныя варить и больного ими накачивать. А то начнет, с важным видом, кровь пускать из больного. Все другие доктора да своя глупость — смущали.
Бедных он еще лечил водой из речки, но чем важнее был больной, тем пуще Гомес мудрил.
Лечил он раз одного сенатора, так целый воз сена сварил в котле и все это выпить его заставил. Спасибо, сенатор попался здоровенный, да с большим животом… Было куда вливать.
Долго ли, коротко ли лечил так и мудрил Гомес, a пришло время — и стряслась на него из-за этого мудрствования лихая беда.
Вздумай прихворнуть на грех королева — и чем-то совсем не смертельным. Разумеется, сейчас послали за Гомесом. Этот был не злопамятен — и хоть новый король, вступив на престол и надул его, не сдержав обещание отца, — но Гомес потом утешился титулом маркиза Касторкина и своим золотом, что загребал чуть не лопатами.
Явился Гомес во дворец. Король его встретил, как прежде встречал Гомеса его отец, покойный король.
— Ну, Гомес, голубчик, мамаша моя захворала. Все доктора говорят, что это пустяки, и лезут ее лечить именно потому, что болезнь пустая, но я уж по старой памяти за тобой послал.
Гомес вошел в горницу. Смерти, конечно, нету! Да она и быть не могла, потому что королева, по правде сказать, с жиру баловалась; захотелось ей поваляться да поохать. А болезни у нее совсем никакой нет. Здоровехонька, голубушка.
Доктора это пронюхали — оттого особенно и лезли лечить… Гомес поглядел больную и тоже видят:- здоровехонька королева, а так, блажит!
