Осторожные разговоры о побеге, Апостол начал весной 1976 года, исподволь, проверяя реакцию приятеля. Сема быстро смекнул, что к чему:
— Петя, зачем? Мне осталось сидеть три с половиной года, а там и УДО подойдёт — откинусь ещё раньше. Спрашивается — к чему мне проблемы с законом?
— Ладно, ходить вокруг да около не буду. По мне так, если даже месяц чалиться — всё тягость. На воле дела, а тут каторга. Ты привык к несвободе, Серёга, сломался, лёг под режим, а я тебе дело предлагаю. Свалим отсюда и развернёмся. Ты рассказывал про торговлю оружием — стрёмно, а я готов тебе предложить дела не такие опасные и более денежные. Не всё сразу, потом узнаешь.
— Ну а смысл? Убежать с зоны невозможно или почти невозможно. У тебя, видимо, план готов, раз так уверенно заговорил? А как жить, когда ты во всесоюзном розыске, как завести семью, общаться с родными, друзьями? Я не граф Монте-Кристо, в нашей стране сам знаешь: шаг вправо, шаг влево и снимут с пробега. Освобожусь по закону и с долей разумного риска, буду продолжать свою «поганку». Но бегать по стране — уважь, не хочу!
— Бегать не придётся, справим новые документы. На воле имеются завязки. Несколько лет и про нас все забудут, проверено на практике моими друзьями. Если бы сомневался, никогда бы не затеял этот разговор. Подумай, я тебе верю, человек порядочный — знаю, не кинешь и не сдашь, оттого обращаюсь в открытую. Серёга, нужна твоя помощь, ты рукастый, для нас требуется приспособы смастерить. Думай!
Семанина убеждать было бесполезно. Парень твёрдо стоял на своём: любую помощь — пожалуйста, а от участия избавь. Апостол не настаивал, в глубине души понимая бескомпромиссную позицию в этом вопросе. Семанин, человек, вскормленный Советской властью, подобные опасные авантюры противоречили его сознанию. Проще родиться заново, чем ломать себя и кидаться в омут. На том и порешили: Апостол найдёт себе нового попутчика, а Сема по максиму своих возможностей поможет обеспечить побег. Апостол изложил план. Он предлагал изготовить короб на два места, это было не сложно сделать в ремонтных мастерских при литейном дворе завода. Короб устанавливался на дно железнодорожного вагона перевозящего шлак из зоны на цементный завод, где труд зеков не использовался, а, следовательно, не было охраны и проверок. Фишка, по замыслу Апостола заключалась в том, что беглецы должны были покинуть вагон через металлический пол. В полу оставлялись технологические отверстия через которые временные пленники дышали, а в нужный момент с помощью ножовочных полотен прорезали лаз с трёх сторон, а затем домкратом отжимали импровизированный люк вниз по ходу движения шлаковоза.
