— Кто это?…
— Каменный скорпион из Пустыни Смерти. Три дня назад наши разведчики принесли мне несколько — и на моей памяти это первая их колония в лесу.
— Но как они прижились у нас? Ведь здесь для них чужой климат… — от упоминания Пустыни Тааль пробрала дрожь: само слово пахло гибельным жаром и безлесой, беззащитной землёй, придавленной слоями песка.
Ведающий вздохнул.
— Это и для меня загадка. Но их появление и то, что ты видела, — грибы из одной грибницы. Пустыня не первый год ползёт всё дальше на север, к нам… Она подбирается исподтишка, проникает под кожу леса, а мы видим нарывы — и пока, увы, не знаем, как с ними бороться.
Тааль задумалась, наблюдая за скорпионом, который запутался в веточках на дне гнезда и теперь, неуклюже завалившись на бок, беспомощно барахтался. Почему-то она испытывала скорее гадливость, чем жалость. А слова о Пустыне ей совсем не нравились: Ведающий говорил о ней, точно о существе с собственной волей.
— То есть… Она сама ведёт себя так? Вот так необычно расширяется? — осторожно спросила Тааль.
Ведающий зорко взглянул на неё.
— Ты считаешь, что она на такое способна?
Тааль снова смутилась. Она всегда со стыдом, хотя и с готовностью, признавалась в своём невежестве.
— Не знаю, мудрейший. Я вообще мало знаю о Пустыне — только то, что нам там не выжить…
— Конечно, не сама, дитя, — скорбно ответил Ведающий. В воздухе неподалёку раздались чьи-то голоса, и он прикрыл крылом скорпиона, не дотрагиваясь до него. — Только магия может управлять этим. Чёрное колдовство тех, кто живёт за Пустыней, на юге, — он вздохнул. — А ещё на востоке, за морем. Не первый год я чувствую, что слишком многое идёт не так. Равновесие рушится, и теперь зараза добралась до нашего Леса… — он помолчал. Стало так тихо, что Тааль боялась дышать. Ей было не по себе от откровенности Ведающего: зачем, почему он говорит подобные вещи — великие, страшные вещи — ей, не способной понять их?…
Она с трудом разжала клюв, но вместо связной фразы выдавила лишь горестную трель.
— Снизу мне уже рассказали, что ты встретила раненую майтэ на больной земле, — продолжил Ведающий, глядя теперь куда-то поверх её головы. — Она что-нибудь объяснила?
— Что кентавры подстрелили её… Мне и это странно слышать, мудрейший. Разве кентавры нам не друзья?
Ведающий вздохнул ещё более тяжко, подвернул под себя лапы и уселся — в рассеянности чуть не придавив скорпиона. Тот в панике выбежал на середину гнезда, втянул жало и свернулся в комок, приняв прежний безобидный облик.
