— Прочь, — рявкнул на людей кавалер, — прочь пошли, идите, работайте лучше.
— Так она ж ведьма! — крикнул молодой парень.
— Не тебе решать кто ведьма, Святой Трибунал решит, а пока она не ведьма, господин Брюнхвальд, если кто будет злобствовать, того в плети.
— Разойдись, — заорал Брюнхвальд, доставая плеть, — сечь буду.
Народ больше не злобствовал, но так и шёл за телегой, до самого склада.
Отец Николас встретил его у дверей, бодрый и радостный увидал ведьму — заговорил:
— Привезли? Какова! Ишь, глянь-ка на неё, и красива ещё.
Он прямо-таки хотел начать побыстрее.
— Думаете, она ведьма? — спросил кавалер, скидывая плащ и стягивая перчатки.
— Посмотрим-посмотрим, — улыбался монах, — а как вы думаете, раз пригожа и красива и на вид благочестива — значит не ведьма?
Волков пожал плечами, ну ни как он не мог поверить, что эта перепуганная до смерти женщина зналась с Сатаной.
Гертруду Вайс вывели в центр зала, поставили перед большим столом, за которым сидели святые отцы. Позади её была скамейка, но сесть ей не дали. Молодой монашек писарь, положил пред отцом Ионой бумагу. Тот заглянул в неё и начал:
— Так начнём, милостью Господа наше расследование, сиречь инквизицию. Дочь моя, я буду задавать тебе вопросы, а ты отвечай на них, и говори, как говорила бы перед Господом нашим всемилостивым, без подлости отвечай и без лукавства, хорошо?
— Да, господин, — отвечала женщина.
— Не господин я тебе, я тебе отец, святой отец, так и зови меня, а я буду добр и милостив к тебе, как подобает истинному отцу. Поняла?
— Да, святой отец.
— Говори. Ты ли Гертруда Вайс, что живёт в городе Альк и имеет сыроварню и трёх сыновей?
— Да, это я, святой отец.
— А муж твой где?
— Первого мужа я схоронила шестнадцать лет назад, его бык в бок ударил, он помер на шестой день. А второй муж уехал сыр продавать, на ярмарку в Вильбург, и там помер от чумы.
— А, так ты двух схоронила, — уточнил брат Иоганн. По его тону Волков понял, что это отягощает дело вдовы.
Волков сел на лавку, вытянул ногу.
— Так в том нет моей вины, я обоих мужей, что Бог дал, любила всем сердцем, — говорила женщина.
— Конечно-конечно, — соглашался брат Иоганн.
— Веруешь ли ты в Спасителя нашего, веруешь ли ты в непогрешимость папы и святость Матери Церкви нашей? — заговорил брат Николас.
— Верую, святой отец, верую, — кивала вдова.
— Ходишь ли к причастию? Исповедуешься?
— Да, хожу каждую неделю. Исповедуюсь, наш поп… отец Марк, скажет вам, если спросите. Спросите у него, пожалуйста.
