Оборотень ткнул пальцем себе за плечо и бодрым шагом двинулся дальше — к столу, за которым тихо шептались девицы.
Борода покачал головой, медленно подошел к проему двери, едва заметному в полутьме. Там, у входа, его ждал Айвен — высокий охотник с аккуратной черной бородкой и серьгой в ухе. Один из старичков, знакомый Грише еще по временам группы двух нулей.
— Как там? — спросил Борода. — Есть новости?
— Они назначили встречу, — тихо отозвался Айвен. — Завтра вечером. В первом парке, сказали, ты знаешь, где это. Хотят, чтобы ты пришел один.
— Так и сказали? — буркнул Гриша. — Один и без охраны?
— Я их переубедил, — отозвался Айвен. — Буду еще я. Меня они хотя бы знают. Попроси подземников прикрыть, пусть поработают тревожной сигнализацией.
— Попробуем, — буркнул Гриша, кося глазом в сторону Ленки, сидевшей за столом и рывшейся в пакете с продуктами. — Ладно, завтра тогда после обеда обговорим. Ты как, с нами?
— Не, — отозвался Айвен и покачал головой. — Посмотрю на ребят на постах снаружи, проверю камеры и датчики движения. Потом в берлогу. Спать. До завтрашнего обеда. А там и увидимся.
— Идет, — согласился Борода. — До завтра.
Охотник шутливо козырнул и растворился в темноте. Григорий со вздохом обернулся и побрел обратно к столам. Туда, откуда тянуло запахом колбасной нарезки и консервов. Там можно было сесть, перекусить, поболтать с друзьями…
Сделать вид, что все нормально, что где-то есть обычная простая жизнь, и мир не стоит опять на краю бездонной пропасти.
* * *
Кофейный столик был настолько мал, что на нем едва умещалась одна чашка. Зато он прекрасно вписывался в свободный уголок на крохотном балконе, чудом втиснувшись между небольшим плетеным креслом и железными прутьями. Эта сторона выходила на тенистую улочку, заросшую старыми раскидистыми деревьями, чьи кроны тянулись к верхним этажам.
Раннее утро выдалось тихим и солнечным. Начало лета оказалось дождливым, но сейчас, ближе к середине, погода разыгралась. Не слишком жарко, не слишком холодно, зато солнечно и тихо. Здесь, в лабиринтах старых улочек, почти не было слышно шума огромного города. Машины, сирены, метро, — все это осталось там, далеко, за поворотом. А здесь царила навечно застывшая посреди улицы середина лета. Зеленые кроны, солнечный свет на листьях, шорох листвы и теплый потрескавшийся асфальт.
— А здесь хорошо, Якоб, — тихо произнес Радован Новак, сидевший в плетеном кресле. — Напоминает прежние годы. Время здесь словно остановилось. Правда?
