— И как ты теперь? Постоянно — ушибленные ноги, ожидание… такого? Как ты выдержишь? Это же не в человеческих силах… Дай я посмотрю…
— Не надо! Даже неприятно, чтобы кто-то смотрел…
— Но, в общем: что делать? У нас даже нет выхода — взять часть вины на себя! Чтобы не тебя одного, a всех по очереди… А — пошли бы и на это! Но ты из нас всех — был там один…
— А у меня — больше никого, кроме вас! Я тут — у чужих людей…
— Ты только не сломайся, — ответил ещё кто-то. — А мы подумаем, как помочь. Может, придётся — и на нелегальное положение, и за границу! Раз такое дело…
— Будете готовить побег? А куда?
— Подумаем…
— А пока для меня каждый новый день — пять ударов! Ну, кроме выходных! Как сгоряча решил этот суд…
— Да, ужас! Детей — могут приговорить к чему угодно…
(Но — как без продолжения! Оборвано!
Будто некто и решил: детям о детях нельзя — «такое»! Неважно: могло быть, или нет? Главное — что «нельзя»!
И тоже загадка… Одна ли история: та толпа — и это?..)
Так… И о чём ещё думал — тогда?
Перед тем, как — случилось…
То, из-за чего теперь — вся эта проверка…
…Да: родной Фархелем — вспоминал, каким был когда-то!
Городские улицы, с домами по одному-два этажа: где — просто с дверью наружу, где — с внутренним двориком, где — за калиткой в стене живой изгороди; веломобили на мостовых (тогда лишь деревянные, без стали и пластмасс)… Большие, многоярусные — лишь здания жреческих школ, с общежитиями для студентов (никаких «комендантов», надзора!); библиотеки, где брали свободно всё, что надо (освоив книгопечатание, от этого не стали меньше ценить книги)… Мирный труд на полях, без этих «комплексов», «социальных контрастов»: у каждого — свой дом, хозяйство; что не под силу содержать одной семье — общинное; никаких «отработок» за других, заработков где попало с отчаяния! И в каждой общине — один или несколько «людей знания»: астрологов, знахарей, инженеров и агрономов в одном лице; но — не единоличные распорядители богатств, и никакой вооружённой прислуги при них! Что касалось всех — и решали сообща… И храм — не символ слабости людей перед кем-то, а монумент достигнутого знания о мире, и уж — не «против кого-то»! (Да и храмы казались уже пройденным этапом и, придя в упадок, не восстанавливались: в эпоху книгопечатания, библиотек, жреческих школ…)
…Но — стали появляться иные культуры: с иным отношением к храмам, «капиталами» в одних руках, делением на господ и слуг, войнами племён! И навязали — свою экономику, законы, идеи, традиции, образование, государственное устройство! И, неспособные справиться с пороками в себе — едва не погубили цивилизацию…
