Чего?
— Ну, чего ты замер там? — продолжал говорить гроб. — Ломай уже, давай. Знаешь, сколько я тут лежу, пока тебя не дождался?
— Э… Хм. — я посмотрел на щель с торчащей из неё лопатой и задумчиво пригладил бороду. — Это ты Тарагар?
— Конечно я, — ответил покойник. — Кто ж ещё? Там что, имя на камне не написано?
— Написано, — согласился я. — Но знаешь же, как бывает. Пишут одно, а внутри другое.
Я подразумевал состав современных продуктов на этикетках, но не думаю, что он бы понял подобное объяснение.
— Хм… Ну да, ты прав. Мало ли, кого тут закопали. Но я Тарагар, клянусь своей бородой! Хотя погоди, у меня ведь уже нет бороды…
Какой оживлённый мертвец мне попался.
— Ладно, Тарагар, у меня к тебе пара вопросов есть, — сказал я, выдёргивая лопату из крышки. — Сожмись там, что ли, вдруг отрублю чего. Сейчас ломать буду!
В гробу прошебуршало, прогромыхало и Тарагар крикнул:
— Готов!
Стоя на гробу, с кряканьем и уханьем, я принялся дальше всаживать лопату по периметру крышки, прорубая П-образную щель в изголовье. Гнилые доски прошибались, словно картон, и через несколько секунд, подцепив лопатой, я отжал и выломал куски деревяшек.
Из получившегося окошка на меня таращилась гномья черепушка. Рядом с ней показалась костяная рука, показавшая мне большой палец вверх.
— Ты даже не представляешь, как я задолбался столько лет тут лежать! — жизнерадостно прощёлкал он челюстями. — Хорошо хоть, эти пропойцы не зажали бутыль моего «Подгорного тролля», а положили сюда.
— «Подгорный тролль», говоришь? — название было если не многообещающее, то подающее надежды. — А бутылка всё ещё у тебя?
— Конечно у меня. Куда бы я её из гроба дел? — ехидно поинтересовался Тарагар.
— Отдай её мне, а? — попробуем добыть болтологическим путём. — Для великого дела нужна!
— Да не вопрос. Она всё равно теперь мешается только, все кости об неё оббил, — он загремел, сдвигаясь в сторону, потарахтел чем-то под крышкой и вытолкал через окошко пузатую стеклянную бутыль.
Пыльную.
Открытую.
И абсолютно пустую.
И ради этого я подался в гробокопатели? Скорее для самоуспокоения, чем с серьёзными намерениями, я перевернул бутылку горлышком вниз и потряс. Из сосуда заструилась лишь пыль.
— Ты мне что дал? — спросил я. — Где самогон, харя костяная?
— Какой самогон? — удивилась черепушка. — Тебе же бутылка была нужна, вроде? А Тролля я выпил давно, не лежать же с ним в обнимку.
Поняв, что скелет говорит совершенно серьёзно, я молча выкинул бесполезный сосуд, взял лопату и начал нагребать на гроб глину со стен.
