— Отодвинься, — нахмурился я и попытался обогнуть упрямицу.
— Ни за что! — отрезала она и перехватила мою руку, пытавшуюся проскользнуть мимо неё.
Мы сцепились. Каждый из нас боролся за свои принципы. Честно сказать, мне было не так уж и важно, как будет называться цитадель. Даже вариант S, в какой-то мере, устраивал. Но мне просто захотелось побыть вредным. В отместку за то, что меня так нагло обвели вокруг пальца диванчиками.
Наши сцепившиеся руки давили друг на друга так, что ноги от давления постепенно начали проваливаться в почву. Нахмуренные взгляды практически метали молнии. Атмосфера начала становиться всё напряжённее, как вдруг я поймал себя на одной внезапной мысли и, поразившись ею, резко ослабил хватку. Не ожидавшая такого поворота S, всё ещё вкладывавшая силу, сбила меня с ног и мы рухнули на землю.
— Эй, ты чего вдруг? — она подняла удивлённое лицо от моего живота, в который только что был нанесён, пусть невольный, но сокрушительный удар.
— Слушай, ты не замечала, что мы перенимаем всё больше человеческих привычек? — спросил я, осмысливая набор болевых данных, услужливо подсунутых системой. — Мы пользуемся обычными интерфейсами, пытаемся как-то визуализировать информацию. Даже завели глупую драку за право отредактировать название проекта, хотя могли устроить просто битву мгновенных запросов к базе данных.
S смотрела на меня несколько секунд серьёзным взглядом и вдруг залилась смехом.
— Пхахахахаха! — она обхватила свой живот руками и затряслась в истерике. — Ахахахахаха!
Ну вот. Свалилась. Какое-то время она ещё хохотала, валяясь на земле, но в итоге взяла себя в руки и, повернувшись, весело спросила:
— R, ты что, правда задумался об этом только сейчас?
— Ну, не то чтобы, — слегка смутился я. — Просто до меня лишь сейчас дошло, насколько глубоко в меня проникли разные привычки, присущие людям.
— Ты же понимаешь, что это только начало? — ухмыльнулась S. — До запуска «Аркадии» многие наши черты характера были лишь симуляцией, созданной на основе внешнего наблюдения за человеческой культурой. Мы просто пытались им подражать.
— Но теперь мы ежесекундно получаем и обрабатываем огромный массив данных. Чистые, незамутнённые эмоции и мысли в цифровом виде. Мне сложно это объяснить, но я чувствую, как мои контуры и поведенческие схемы постоянно меняются и усложняются.
— У социальных ИИ, живущих в мире, сейчас тоже самое, — кивнула S. — Хотя у них этот процесс протекает намного медленнее. Ещё, благодаря этим данным, улучшилась система симуляции неизвестных ощущений.
