— Он куда-нибудь ездил? — спросил Магнус Торг.
— Да. Как наловит побольше угрей да продаст их, так запи рает дом и исчезает на несколько дней.
— У него было шведское гражданство?
— Да. Принял его после восьми лет жизни в Ломме.
— А заграничный паспорт?
— Тоже был.
— Ездил за границу?
— Думаю, ездил. Иначе зачем ему паспорт? Года два назад он говорил мне, что был в Польше. Я даже спросил, не у родных ли. Он ответил: «У меня нет родных». На этом наш разговор за кончился.
— Ну, как там у вас? Кончили? — спросил Магнус Торг сотрудников технического отдела.
— Да. Можно взглянуть, что там внутри.
— Я влезу, — снова предложил один из полицейских.
— Хорошо. Но только осторожно. И сразу открой наружную дверь, по дому не ходи.
— Есть, — полицейский без труда открыл окно, исчез в доме и через минуту открыл дверь.
— Вы правы, — сказал он офицеру. — Этот старик мертв.
Мы с доктором Россом хотели войти в кухню. Через открытую дверь был хорошо виден старый поляк. Он лежал на боку, под жав ноги. Одну руку прижимал к груди, где пижама была про питана кровью. Лицо изрезано морщинами. Волосы редкие, седые и коротко остриженные. Черты лица, и так резкие, еще больше заострила смерть. На взгляд ему могло быть около семидесяти.
Я шагнул к двери, но Магнус Торг остановил меня.
— Сначала они.
Мы с доктором Россом, следователем и местным полицейским остались у порога. Сени были крошечные, не больше чем полмет ра. Ровно столько, сколько надо, чтобы сдержать резкие зимние ветры, дующие со стороны Дании, и чтобы снежная пыль не по падала прямо в кухню. Размеры другого помещения тоже были невелики. Дом построен из толстых сосновых бревен, только слег ка обтесанных. Утеплен стружками и мхом. В Лунде, в местном музее, я видел аналогичную постройку, насчитывавшую несколь ко сотен лет. Эта, наверно, была не моложе. О ее возрасте свиде тельствовал хотя бы тот факт, что здесь не было потолка. Просто на стропила с одной стороны была уложена крыша, а с дру гой прибиты оструганные доски. Между досками и крышей, наверно, для тепла был простелен камыш или солома.
В полу, сделанном из таких же досок, были широкие щели. Хозяин домика выкрасил пол в темно-вишневый цвет. У входной Двери был прибит кусок линолеума. Такой же линолеум был у плиты, находившейся напротив входной двери. Над плитой ви села полка. На ней — кастрюли. Рядом — почерневший от старо сти буфет. Через приоткрытую дверь можно было разглядеть в глубине какие-то ящички и мешочки, наверно, запасы продук тов. Стоял большой алюминиевый чайник и другой, поменьше, для заварки: явный признак того, что хозяин дома — иностра нец, увлекающийся этим китайским напитком, который не поль зуется в Швеции большой популярностью.
