Я не возражал. Действительно, у нашей хозяйки было не мало переживаний. С момента смерти госпожи Янссон прошло уже два дня, погода прекрасная, а новые гости все не появ лялись.
Даже господин Хардинг захотел успокоить свои нервы. Это мне наука. Зачем глотал лекарство при всех? Надо было выйти в соседнюю комнату.
Мы посидели еще с полчаса. Разговор все время вертелся вокруг убийства, но не принес ничего нового. Я снова наклонился к Магнусу Торгу:
— Думаю, что, если около семи утра вы захотите увидеться е этим рыбаком, он уже будет на ногах. Люди моря встают рано. Может, составить вам компанию?
Офицер почувствовал просьбу в моем голосе и сразу согла сился :
— Если только вы сможете рано встать, то пожалуйста.
Я взглянул на часы. Было без двадцати одиннадцать.
— Иду спать, — сказал я. — Спокойной ночи.
Проходя через холл, я наткнулся на froken Лилиан, и мне тут же пришла в голову одна мысль.
— Интересно, госпожа Янссон знала, что в Ломме живет ее сородич?
Лицо Лилиан прояснилось.
— Вы мне напомнили, — сказала она. — За два дня до смер ти fru Мария спросила меня вечером, слышала ли я о человеке, которого зовут «den gammle Polacken». Я ответила, что он живет в Ломме, и объяснила, как его найти. Госпожа Янссон была очень довольна. Сказала, что должна увидеться с ним.
— И ей это удалось?
— Не знаю. Помню только, что в среду перед обедом госпоже Янссон звонили. Я подходила к телефону и побежала наверх по звать ее. Тот, кто звонил, плохо говорил по-шведски. Тогда я не обратила на это внимания, но теперь уверена, что это был старый поляк. Я слышала из холла, что они говорили на каком-то стран ном языке.
Я поблагодарил девушку за информацию и сказал, что сообщу об этом Магнусу Торгу. Добавил, что иду наверх спать. Горнич ная призналась, что и она не дождется, когда гости разойдутся по своим комнатам, потому что ужасно устала.
Я спал как убитый, но умею просыпаться без будильника в нужное время, поэтому открыл глаза ровно в четверть седь мого. Умылся, оделся и сошел вниз. Магнус Торг уже был на ногах. Мы решили, что не будем никого будить. Ведь сегодня воскресенье, пусть и полицейские поспят подольше. К завтраку мы надеялись вернуться.
Я рассказал офицеру о том, что удалось выудить у милой гор ничной. Он рассердился:
— Мы сбиваемся с ног! Ищем как иголку в стоге сена! А эта девица самые важные сведения приберегает для себя! Ведь я до прашивал ее дважды, а она ни словом не обмолвилась о телефон ном звонке и о старом поляке. Я предупреждал ее, что надо гово рить всю правду и что за дачу ложных показаний она несет от ветственность перед законом.
