Андрей устало опустился на диван и прикрыл глаза. Тело болело так, словно по нему прошелся каток.
— Сильно сказано, — произнес Руслан, — даже слезно я бы сказал.
— Не язви, — одернула его Нелли, — Костя расскажи все остальное.
— Андрей купил огромный дом, чтобы мы все вместе жили там. А самое главное, через месяц Машу ждут на прием в Германии в самой лучшей клинике. Андрей все оплатил.
Нелли сидела рядом с мужем и держала его за руку. По ее щекам струились слезы.
— Мальчики, это потрясающе. Вы только подумайте, Машеньку обследуют и все будет хорошо.
— А как мы ему будем деньги отдавать, пожизненное рабство? — съязвил Руслан.
— Паша, ну чего ты молчишь? — спросила Нелли, заглядывая ему в глаза.
Павел встал, подошел к Андрею и протянул ему руку:
— Добро пожаловать в семью!
— Пашка, да как ты можешь? — не поверил Руслан.
— А ты подумай Руслан, он совершил ошибку, получил сполна, даже мы душу отвели, — улыбнулся Пашка, — но как не крути, он отец. Опять же Германия. Ты подумай, ну набрали бы мы нужную сумму, а вдруг бы еще понадобилось, где возьмем? Как ни крути, нам без Андрея никуда. Руслан, он же твой армейский друг, но скажи, он, правда, такой плохой товарищ?
— Нет, хороший, — буркнул Руслан, — но Машка мне сестра.
— И мне сестра, — сказал Костя, — и Паше сестра, и Нелли, а Андрею любимая женщина. И нам нужно подумать, как их примирить.
Руслан подошел к Андрею, хлопнул по плечу, и захохотал.
— Ну, брат, тут я тебе не завидую, придется самому, а мы мешать не будем.
— Так дорогие мои, а теперь принимаемся за уборку, — строгим голосом произнесла Нелли, — а ты Андрей иди, умойся, а то лицо все в крови.
Маша в это самое время весело проводила время в компании Надежды Павловны и Михаила Николаевича. Когда пришло время, за ней приехал Руслан.
— Я тоже хочу посмотреть Дом, про который ты мне все уши прожужжала.
— Познакомьтесь, это один из моих братьев, Руслан Габитов. Надежда Павловна заохала и стала накрывать на стол. Михаил Николаевич предложил осмотреть дом.
Когда они отошли от женщин на расстояние, он спросил Рустама:
— Мой сын жив?
— Жив, но изрядно помят. Я его привез, гуляет пока по бережку.
— Я прошу прощения за своего сына, за его поступок, но он раскаивается, искренне.
— Да уж. Мы тоже слегка погорячились. Я его как мужик мужика понимаю, но она моя сестренка. Наша мама Наташа спасла меня, вы знаете об этом?
Михаил Николаевич кивнул. Что он мог сказать в оправдании сына? Ничего.
— Мы все перетерли и решили ему не мешать. Но помогать не будем.
