— Значит, будет сюрприз. Мойте руки и за стол.
Трофимыч посмотрел на ладони: «Чего их мыть-то? Из тайги пришёл», но всё же послушно пошёл к рукомойнику.
— Садитесь, садитесь. Мне кажется, вам понравится.
— Погоди, Аня, дай перекурить с дороги. Тяжело по снегу.
Он закурил у печной дверцы.
— Что же вы не говорите, что Коля сказал?
— А, бесполезно ноги убил — нет связи.
— Совсем-совсем?
— Совсем, — Трофимыч затушил окурок. — Аня! Ты куда окурки дела?
На припечке вверх дном стояла вымытая трёхлитровая банка.
— В печку, а что? Они же так… пахнут.
— А что я курить буду, если сигареты кончатся? Это ты зря, переборщила ты с уборкой.
— Я же не знала…
— Ладно, давай свой сюрприз.
Аня торжественно извлекла из духовки и водрузила в центр стола противень.
— Вот. Режьте и пробуйте.
— Аня, это же пирог! Как ты умудрилась? Я сто лет ничего подобного не пробовал!
— У вас же в кладовке всё есть: и мука, и дрожжи, и специи. А консервов сколько! Это бабушкин рецепт, она меня ещё маленькую учила пирог из сайры печь. Вкусно?
— Угу, — с полным ртом кивал Трофимыч, — обалденно!
Трофимыч прикончил почти весь пирог.
— Ох, что-то я объелся. Давно так вкусно не ел. Полежу немного.
— На здоровье. Я рада, что вам понравилось. А можно я книги посмотрю?
— Да конечно, смотри, сколько хочешь.
— Ой, у вас тут Цветаева! Я так её люблю! Вам тоже нравится?
— Нет, как-то не пошло.
— Не может быть! Цветаева не может не нравиться.
— Не знаю, не трогает. Женские стихи.
— Вы вообще поэзию не любите?
— Ну, почему же?
— А кто вам нравится?
— Высоцкий. «Корабли постоят…». Слова отлиты как пули — и точно в цель!
Аня умолкла, перелистывая страницы. Трофимыч задремал.
— Ой, а это кто рисовал?
Трофимыч вздрогнул.
— А, это моя тетрадка. Балуюсь иногда под настроение.
— Да вы что, «балуюсь», вы же художник! Смотрите, какая белочка — каждая шерстинка видна, и настроение у неё игривое. А это! Вы только карандашом рисуете?
— На судне краски были, кисти. За границей покупал.
— Вы писали настоящие картины? Море? Где же они теперь? Я бы хотела посмотреть.
Трофимыч резко поднялся с койки, стал одеваться.
— Надо бы ещё дровишек поколоть, пока погода.
— Можно я вам помогу?
— А что ты поможешь?
— Не знаю, что-нибудь.
— Ну, пошли, укладывать на поленницу будешь.
Помощница из Ани оказалась хорошая. Поленница росла на глазах. Аня забирала колотые дрова из-под топора, Трофимыч не успевал колоть.
— Давай перекурим, — сказал он. — Вдвоём видишь, как быстро дело идёт. Присядь вон, на сухое.
