— Кто такой, этот Эдик? — спросил Камкин.
— Эдуард Владиславович Вершинский. Самый крутой специалист по чудесам. Сейчас приедет, сам увидишь, человек грамотный, энтузиаст, как и ты. В общем, вы с ним общий язык найдёте.
Вершинский прибыл через полчаса с коньяком, тортом и букетом цветов.
— Ну, зачем, Эдик? — Жанна была растрогана.
Крупный седеющий мужчина приобнял хозяйку, поцеловал в щёку.
— Я же тебя люблю, Жанночка. По-братски.
С Камкиным поздоровался по-деловому.
— Сразу хочу предупредить: мы с техническими изобретениями не работаем, вечные двигатели не рассматриваем.
— Эдик, ну стала бы я тебе звонить, — притворно обиделась Жанна.
— Второе. В случае серьёзности вашего открытия, мы гарантируем бесплатную и всестороннюю научную помощь в изучении оного.
— Да я и не знаю, как это изучать.
— Это детали. Вы можете поручить это нашей организации. Но мы приступим к работе только с вашего письменного разрешения. И третье. Мы зарегистрируем ваши права на это открытие, если, конечно, оно будет таковым признано. Это вступление. Остальное по ходу беседы. Под коньячок, да, Жанночка?
По-видимому, Вершинский принадлежал некоему высшему обществу, поскольку коньяк не пил, а смаковал малюсенькими глоточками, гоняя капли напитка по языку и, видимо, получая наслаждение. Закусывал он тонкими ломтиками лимона, предварительно обвалянными в смеси сухого молотого кофе с сахаром, и тоже получал наслаждение. Камкин попробовал — кисло и горько. Не понравилось. Но манеры Эдуарда Владиславовича вызывали уважение.
— Какая прелесть! С трудом достал нормальный коньяк. Надо же, двумя ногами в капитализме, а приличную выпивку приходится по-прежнему добывать через знакомых, — рассуждал Вершинский. — Итак, коллега, приступим. Прошу прощения, я ещё не представился. Я руковожу региональным отделением Международной академии паранормальных явлений. Руковожу уже, дай бог памяти, да, уже тринадцатый год, представляешь, Жанночка!
— Я тебе говорила, Валера! Эдуард — серьёзный человек.
— И, пожалуй, наступило время выслушать автора открытия, — сказал Вершинский и отвалился на спинку стула. — Я весь внимание.
— Ну, что, стоит дерево, тополь, ночью светится. Свет холодный. Я листок сорвал, он светился, а на следующий день уже не светился. Да я рассказывать не умею…
— Стоп, стоп, дорогой мой, так дело не пойдёт. Это не рассказ. Так пересказывают чужое повествование. Я вам не верю. Где эмоции, где переживания? Давайте ещё выпьем и расскажите с самого начала, не пропуская ни одной детали.
