От запаха леса у меня что — то сжалось в груди. Так же, как начинает захватывать дух, когда все сильнее раскачиваешься на качелях.
Но ощущение было такое, будто я здесь бывал. Бывал совсем недавно. Странное чувство, если учесть, что я либо на поле, либо в амбаре, либо в чулане.
— Я не помню эту дорогу, — вдруг сказал вслух я.
Мой язык в данном случае опередил мозг так, что аж стало не по себе, что вместо того чтобы обдумать эти слова хорошенько, я ляпнул их вслух.
— Эта дорога гораздо короче, чем та, которой обычно везут извозчики, — спокойно ответил отец, не отрываясь от дороги, которая тем временем заиграла кочками, отчего нас внутри то и дело потрясывало.
— Почему же тогда здесь не провозят пассажиров? — не унимался я, — дорога здесь ничем не лучше той, старой, как мне кажется.
— Говорят, что, кто здесь остановится, в этом лесу, тот навсегда пропадает, — отец повернулся и глянул мне в глаза, и это, пожалуй, напугало меня больше чем им сказанное.
— Не пугай меня, пап. Это ж брехня, да?
— Люди много чего говорят. То черная кошка их пугает, то разбитая кружка.
— Это точно…
— Если всему верить, можно сразу лечь и сдохнуть, пацан.
— Пап, там кто — то на дороге! — я закричал так, что не узнал свой голос.
Отец нажал на тормоз и я стукнулся лбом по инерции, аж искры забегали перед глазами. Синяк точно я себе заработал. Как минимум.
Впереди и вправду стоял темный силуэт. Буквально в пяти — шести метрах от нашего автомобиля. Было не темно, но почему то этот силуэт стоял словно в тени, поэтому невозможно было понять девушка это или парень. Или вообще пугало, кем то оставленное на дороге.
Отец посигналил. Силуэт отреагировал и отошел с дороги. Это была женщина. Какая — то одежда, нацепленная поверх тела, лоскуты да и только; лицо старое, но не пожилая; в руках авоська не то с грибами, не то с чем еще.
— Что встала, старая? — крикнул ей отец, высунувшись из окна.
— Вы мне не поможете? — сделав пару шагов, женщина присела на землю, словно потеряв равновесие, и заплакала, правда лицо отвернула и слышны были лишь её всхлипы.
— Пап, мы должны ей помочь, — замолил я. — Видимо она заблудилась!
— Я бы свалил отсюда к чертям собачьим, — сказал мне отец. — Женщина, что с вами?
— Вам плохо? — пересел я за спину отца и приспустил стекло.
Незнакомка не ответила, сидела с зажатой в руках авоськой. Волосы с редкой сединой трепыхались на ветру, словно вылезшая из стога солома.
— Давай уедем? — спросил серьёзно отец, хотя он всегда принимал решения за нас двоих. Всегда.
