Хозяйка усмехнулась:
— Утешили. Спасибо. Пойдёмте обедать, Юрий Сергеевич.
— Нет уж, сначала кран отремонтирую.
Сменить кран-буксу не составило труда. С регулировкой унитаза пришлось повозиться, но тоже не слишком долго. Затем он «провёл испытания» — умылся по пояс и позвал:
— Принимай, хозяин!
Она улыбнулась благодарно, когда он как мальчишка, бахвалясь, отвернул на полную кран, эффектно дёрнул ручку унитаза — всё работало!
— Спасибо! Теперь давайте обедать. И отдыхать.
— А разве мы не пойдём в ваш музей? Ещё до вечера далеко.
— Вы думаете? Ну, что ж, я только за.
Школа была большая, двухэтажная. В неё, оказывается, съезжались учиться дети из нескольких соседних сёл. Но теперь были каникулы. Шаги гулко отдавались в пустых коридорах.
Музей занимал две смежных комнаты метров по двадцать квадратных и ещё маленькое помещение, служившее одновременно кладовкой и кабинетом. Один «зал» был отдан под историю, представленную множеством чугунных утюгов, прялкой, корытом, витриной с фотографиями и стеллажом с черепками и камнями. Второй зал традиционно занимала «Природа родного края», представленная чучелом дикого кота, шкурой енота, несколькими чучелами птиц и плакатом с рисунками речных рыб, явно не этого региона. В кладовке было полно хлама, из которого кое-что могло ещё подойти для экспозиции.
Юрию Сергеевичу не хотелось огорчать энтузиастку музейного дела, и он создавал вид творческого осмотра.
— А что это у вас сойка вниз головой висит? — не удержался он.
— Ой, а это — сойка? Точно? А мы её ржавкой называем.
— Как? Ржавкой? — засмеялся Юрий Сергеевич. — Откуда такое название? Никогда не слышал.
— Так нам её Пришелец назвал. Ну, краевед наш. Он и подарил нам чучело, сам делал. У неё голова коричневая, наверно потому — ржавка.
— А чего же она вниз головой-то?
— Задумка художника! Он интересный дядечка, только старенький уже. Я вас познакомлю.
— Странное прозвище какое-то, или фамилия?
— А мы привыкли, все его так называют. Да он на это только и отзывается.
— А почему, откуда такое?
— Я точно не знаю, училась тогда в городе. Он терялся. Исчез в тайге и всё. Искали с милицией, с вертолётом, не нашли. А через месяц, говорят, появился. А где был, не знает — не помнит и всё. Говорит: «Наверно, меня пришельцы забрали, память стёрли, а потом отпустили». Тогда, помните, было время, пришельцы космические в моде были. Вот и прилипло к нему — Пришелец. Но он умный, и знает много. Только странный иногда, начинает о каких-то необычных вещах говорить, но никто внимания не обращает, привыкли.
