Слуга-оруженосец Гончар был не только старательным помощником в личных делах сотника, но и добрым собеседником. В тяжёлые для Сиантоли моменты пожилой Гончар умел найти такие слова, от которых становилось и вправду легче. Слуга не пытался опровергать или поучать, он успокаивал разговорами о каких-то несущественных сейчас мелочах, но говорил с такой добротой, что Сиантоли иногда вспоминалась мать, которая гладила его маленького по головке и что-то приговаривала — неважно что, главное, становилось хорошо и спокойно.
Как же давно это было! Вспомнилось, как он всхлипывал под шубой на тёплом кане40: играли в войну, и его не взяли командиром, сказали, что ему всю жизнь быть рядовым конным лучником потому что он из простой семьи. «Не слушай никого, сын. Я-то знаю, ты будешь очень большим начальником, тысячи людей будут выполнять твои приказы, а ты будешь в блестящих стальных латах гордый сидеть на красивом коне и всем указывать, и все будут тебе кланяться…» Сиантоли горько усмехнулся: «Сбываются пророчества матери?»
Да, дома Сиантоли не был почти четыре года, с того самого времени, когда с должности десятника перешёл в помощники сотника Дзэвэ. Это почти как сейчас Котёл у него самого. Но тогда Сиантоли гордился повышением, да и друг Дзэвэ очень уж уговаривал. Дзэвэ на самом деле был не простым сотником, он каким-то образом приблизился к высокому чиновнику министерства Военных Дел и теперь со своим помощником и специальной сотней выполнял непосредственно указания этого чиновника. И в Тангутские земли два года назад они прибыли по заданию министерства. Интересно, кем заменил Дзэвэ своего пропавшего слугу?
Сиантоли смотрел на Гончара совсем не так, как смотрят те, кто сам слугой никогда не был. Он понимал все действия и ощущения человека в этом положении и оттого ещё больше ценил его искреннюю чуткость и желание именно помочь, а не просто обслужить по обязанности.
Гончар был родом из северной приграничной области. Он попал в долги, не смог расплатиться и вынужден был продать себя в рабство. Пока он работал на хозяина гончарной мастерской, жена умерла при родах, и он подался в бега. Беглый раб — это каторга в случае поимки, потому он и оказался в монгольских землях, и чтобы тут снова не угодить в рабство, вступил в воинский отряд.
Войско остановилось, не доходя до цзиньской территории трёх дней пути. Вперед ушли отдельные разведочные тысячи. Снова закипела лагерная жизнь, но это был совсем другой лагерь, временный. И жизнь в нём протекала в готовности выступить в поход в любой час. Лишь через неделю подошли отставшие пешие ханьцы, запылённые и усталые.
