Молодые воины привели раненого зерноеда со связанными за спиной руками, передали его Забде.
— Кто хозяин стрелы? — выкрикнул шаман.
Молодой воин, чьей стрелой был ранен пленный, присоединился к Забде. Они стали по бокам зерноеда, крепко держа его за плечи.
— Этот воин — последний из врагов, напавших на наш посёлок, — сказал шаман. — Мы приносим его в жертву Мудрому Змею!
Мужчины ненавидящими взглядами сверлили врага. Пленный, поняв смысл сказанного, собрал остатки сил, выпрямился, гордо поднял голову и устремил взгляд поверх голов своих врагов. Он смотрел на дальние горы, за которыми навсегда остались его дом и его родные.
Шаман вытащил из-за пояса чёрный обсидиановый нож, решительно подошёл к врагу. Тот напрягся, но взгляда от гор не отвёл. Загу приставил нож к животу жертвы пониже рёбер и резким движением распорол брюшную полость. Мускулы зерноеда под руками Забды окаменели, он сделал глубокий вдох, но не издал ни звука. Шаман отложил окровавленный нож, сунул руку в рану и мощным усилием загнал её вверх, в полость груди. Рука ушла в тело жертвы чуть ни по локоть. Зерноед издал гортанный булькающий звук, тело его вытянулось вверх. Казалось, он готов был взлететь, чтобы опередить руку шамана. Но тот уже нащупал бьющееся сердце, крепко сжал его могучими пальцами и рванул вниз. В горле врага крякнуло, и тело его обвисло.
Шаман поднял руку с кровавым, дергающимся куском мяса, повернулся и медленно двинулся к камню. Он опустился перед Змеем на колено. Все мужчины одновременно сделали то же самое. В полной тишине шаман протянул окровавленную руку и опустил на камень тёплый шевелящийся кусок плоти. Змей поднял голову, повернулся к жертве, бесшумно затрепетал язычком.
— Принял! — прошептал Шаман.
— Принял! Он принял! — пробежал шёпот по рядам вытянувших шеи, чтобы лучше разглядеть событие, воинов. — Мы будем жить счастливо!
Душа Саня от вида ужасной кровавой сцены выпал из реальности и очнулся, когда Забда уже стоял у входа в жилище шамана.
— Заходи, Забда. Пришло время отпустить душу Саня. Раздевайся.
Забда скинул всю одежду. Шаман же наоборот, поверх обычной безрукавки и коротких кожаных штанов надел меховую зимнюю одежду. В жилище пылал жаркий костёр, обложенный большими камнями. Душа Саня удивился одежде шамана, но постеснялся задавать вопросы. Забда же принимал всё так, будто всю жизнь участвовал в подобных ритуалах. Шаман заставил Забду стать на камень рядом с костром, взял бубен и, ритмично ударяя в него, стал ходить вокруг костра и Забды, что-то нашёптывая и приседая. Сделав три круга по ходу Солнца, он остановился напротив Забды.
