— Завтра ты уйдёшь далеко. Я хочу, чтобы ты пообещал, что не забудешь меня и обязательно вернёшься.
— Как я могу тебя забыть?
Ния повернула его лицом к змее.
— Говори ему, — почему-то прошептала она.
Он, как послушный ребёнок, глядя прямо в глаза полозу, произнёс:
— Я обещаю никогда тебя не забывать! Я обязательно к тебе вернусь!
Ния, не спуская глаз со змеи, опустилась на одно колено. Он автоматически сделал то же самое. Ния вынула из-за пазухи крупную раковину живого гребешка, медленно положила на край камня. Полоз, до этого лежавший не шевелясь, сделал движение в сторону раковины, затрепетал язычком.
— Он принял наш дар, — прошептала она. — Ты вернёшься!
Половина седьмого. В голове полный сумбур. Сердце стучит. Рука до сих пор ощущает тепло её ладони. Александр достал сигарету, поворошил в поисках искры угли потухшего костра, прикурил.
«Чёрт знает что! То ли я схожу с ума? Как это объяснить? Всё настолько реально, все ощущения, мысли, чувства… Такого никогда раньше не было», — размышлял он, понимая, что вразумительного ответа не найдет.
— Сашенька, ты что?
— Курю.
— Опять сон?
— Всё нормально. Поспи. Рано ещё.
Развёл костерок. Пил крепчайший чай, курил и думал, пока не проснулась жена. Продрогнув от утренней свежести, она присела рядом, прижалась, взяла из его рук кружку, отхлебнула.
— Ох, какой горький, как ты его пьёшь? Расскажешь сон?
Александр подбросил дров, налил Зое нормального чая, подал вместе с куском хлеба.
— На вот, я тебе поджарил.
Помолчал, раздумывая, стоит ли рассказывать. Потом вдруг разговорился, рассказал всё в мельчайших подробностях.
— И что ты про это думаешь? — спросил он жену.
— Наверное, ты устал, мой хороший. Тебе надо отдохнуть. Давай устроим сегодня выходной. Ложись и спи, сколько захочешь. И всё будет хорошо.
— Да нет, надо заканчивать с шурфом и ехать домой. Сейчас быстро уберём находки, чтобы этикетки ветром не раздуло, и пойдём докапывать. Слушай, а куда ты кости положила?
— Да вон они, рядом с керамикой.
— Вроде их больше было, я же помню. Большие кости где?
— Здесь я все раскладывала. Мыла и раскладывала. Ничего не пойму…
— Чёрт! А где Норд? Норд, ко мне!
Пёс нехотя, понурив голову, вышел из кустов, лёг поодаль и стал смотреть куда-то в сторону.
— Ах ты, злодей! Ну зачем они тебе, им же три тысячи лет! Вот гад, сожрал самые крупные кости! — возмущался Александр, вытаскивая из-под кустов изгрызенные остатки превосходных археологических материалов. — Ну сытый же был вчера, какого чёрта? Кто это сделал? — заорал он на собаку, сунув огрызок псу под нос и шлёпнув по спине.
