Несмотря ни на что, Бранвен узнала красно-смородиновый блеск шкурки лисы. И ее белые уши. Такие красивые, такие необычные. Мерцающие сумерки придавали зверьку иллюзорный вид. Лиса уставилась в море, повела носом, словно принюхиваясь к чему-то, и снова тявкнула. Что она здесь делала? На что смотрела?
Бранвен тяжело вздохнула и лишь потом заметила: там был плот. Она могла запросто разглядеть человеческую фигуру, лежащую на нем.
Повернувшись к девушке, зверек поглядел на нее с надеждой. «Спаси этого человека», – умоляли черные глаза. Бранвен покачала головой. Что за нелепая идея?
Лиса раздраженно махнула пушистым хвостом.
Грудь девушки сдавило от желания повиноваться. «Шевелись!» – казалось, говорил зверек. Выдохнув, Бранвен с опаской подбежала к воде и вошла в холодную пучину.
Ей удалось схватиться за угол самодельного плота, только погрузившись почти по грудь. Она не могла видеть лицо лежащего мужчины – он не двигался.
Девушка отчаянно толкнула толстую вязанку плавника, направляя ее к берегу. Ей потребовались все ее силы, чтобы вытащить плот на пляж. Снова почувствовав песок под ногами, Бранвен опустилась рядом с незнакомцем, дрожа от напряжения и холода. Ощупывая его тело, как ее обучила королева Эсильта, она искала раны. Кое-как перевернув мужчину на спину, она продолжила поиски. Его туника была разорвана в клочья и пропитана кровью. На плече обнаружилась рана, тянущаяся по диагонали от сердца к животу. Она не казалась слишком глубокой, но, к сожалению, грудь мужчины не вздымалась. Он не шевелился.
Бранвен не знала, долго ли незнакомец был без сознания. Если не очень долго, и его душа еще не отлетела, она все еще может его спасти. «Поцелуй жизни», – так это называл ее отец. Однажды они с отцом сидели на берегу, и одна крестьянка позвала их к утонувшему рыбаку. Бранвен с замиранием сердца наблюдала, как отец оживил этого человека. Все крестьяне любили лорда Кэдмона. Еще маленькой девочкой Бранвен поняла, что, хотя отец и правил ими, он никогда не ставил себя выше подданных.
Пытаясь вспомнить этот далекий день, она начала давить на грудь незнакомца, не обращая внимания на кровь, пятнавшую ее руки. Ничего не случилось. Борясь с паникой, Бранвен склонилась над мужчиной.
Ей некогда было вглядываться в его черты. Но когда она это сделала, ее дыхание сжалось. Он был самым красивым мужчиной, которого она когда-либо видела, даже с порезами и синяками. Иностранец, конечно. Темные кудри, мокрые и окровавленные, облегали точеные скулы и четко очерченный рот.
