Боюсь, мне придется рассказать ей, я буду вынужден рассказать ей настоящую историю. Ту, которую она не знает, ту, из-за которой может возненавидеть меня. Историю, которая заставит ее хотеть убить меня. Можно подумать, что человеку в моем положении стоило бы бояться рассказывать ей, чем я зарабатываю на жизнь. Но в действительности, именно то, что я сделал с ней несколько лет назад, разобьет вдребезги то, что еще и не успело начаться между нами.
Чистое блаженство. Именно так можно описать то, что я чувствую на протяжении последних двух недель с Лиамом. Мы видимся каждый день. Он забирает меня с работы, везет к себе и трахает до потери сознания каждый божий день. Мы почти не разговариваем, а если и разговариваем, то говорю преимущественно я. Я уже поняла, что он не любит говорить, но ему нравится слушать. Не вижу в этом ничего страшного, думаю, что в этом весь Лиам — он слушает и наблюдает, кто чем занимается. Никому никогда не было интересно, что он мог сказать, поэтому он предпочитает просто оценивать обстановку. Но когда он говорит, я вижу проблески того мужчины, которым он на самом деле является, и это зрелище прекрасно.
Мне разрешено прикасаться к его шее, лицу и волосам, но продвинуться ниже он мне не позволяет — я уже пыталась. Всякий раз, когда я пробую, он сцепляет мои руки над головой и врывается в меня с такой страстью, что я забываю все на свете. Он касается меня везде, где ему заблагорассудится. Я не считаю себя слабой женщиной, мне кажется, что мне просто не повезло. Когда была молода, я верила, что влюблена, и верила, что если мужчина говорит мне, что любит меня, то я должна верить его словам. Верила, что каждое слово Роджера — правда. Но он лгал, а я была наивна, молода и совершенно точно глупа.
Лиам не такой. Он не признается в любви, зато говорит, что я красивая. И я верю каждому слову, что сходит с его уст. На этот раз я не наивна, и уверена: то, что он говорит — правда. Если Лиам тратит свое время на кого-то, то вкладывает в это всю душу.
Когда я выхожу с работы, он стоит возле своей машины. Руки засунуты в карманы, а глаза, как обычно, скрыты темными очками. Одет он, как обычно, в черный костюм, который идеально сидит на нем. В животе у меня начинают порхать бабочки, просто от того, что я смотрю на него. Мне хочется подбежать к нему, обвить руками его талию, но он не позволит мне. Пока что мне позволено обнимать его за шею, а сам он обнимает меня за талию и кладет ладони на ягодицы. Впрочем, мне не на что жаловаться. Он дарит мне те частички себя, которые не показывает больше никому. Прошлой ночью мы лежали на полу — обнаженные, удовлетворенные после хорошего секса — и он кое в чем признался мне, когда я спросила его, почему стены в его доме покрыты граффити. Ведь это так необычно, ни у кого дома нет таких стен, как у него, но, с другой стороны, ведь нет и никого похожего на Лиама Блэка.
