А. А. Прокоп | страница 96
Жадно проглотив два стакана тепловатой на вкус воды, Калинин всё же вернулся к стоящему на столе телефону.
— Наташа зайди ко мне, пожалуйста — произнёс он в трубку.
Через несколько минут в кабинете появилась миловидная девушка в короткой юбке. Калинин машинально обратил внимание на её красивые, стройные ноги. Затем поднялся взглядом выше к округлости упругих ягодиц, прокашлялся, одернув самого себя.
— Наташа аккуратно возьмите эту пепельницу, отнесите в отдел к Борису. Пусть возьмёт всё, что можно с этих двух папиросных окурков.
— С самой пепельницы не нужно? — спросила Наташа, подойдя к столу.
— Нет, вроде, нет, но пусть посмотрит на всякий случай.
Прошло ещё минут двадцать. Всё это время Калинин пытался, отстранившись от непонятного ему события, соображать в реальной плоскости по поводу убийства Афанасьева, но из этого ничего не выходило.
— «Домой нужно ехать. Принять горячий душ, посмотреть какую-нибудь юмористическую чушь и спать, хорошо выспаться».
Не успел Калинин добавить ещё что-то в ряд успокоительных рассуждений, как зазвонил телефон.
— Слушаю — ответил Калинин.
— Это — я Борис. Слушай, ты, где взял эти окурки? Они же времён первой мировой войны. Я почти уверен в этом — возбужденно говорил Борис.
— Видимо, они лежали в одном сейфе с неизвестным наганом из Ярового — попытался пошутить Калинин.
— Не понял тебя Дмитрий Сергеевич — сказал Борис.
— Потом объясню. Скажи, лучше нашёл хоть что-нибудь?
— Чисто всё — совершенно чисто. Я не совсем понимаю, но эти папиросы в руки никто ни разу не брал и губами к ним не прикасался. Они абсолютно девственны — Борис говорил таким тоном, как будто Калинин должен ему сейчас объяснить, столь странные обстоятельства.
— Да — история — произнёс Калинин.
— Откуда ты их взял? — снова спросил своё Борис.
— Потом Борис, потом. Давай, я сильно устал. Домой поеду, прощай до завтра — не ответил на вопрос Калинин.
— Пока Дмитрий Сергеевич — откланялся Борис.
— Так же и стаканы — говорил сам себе Калинин, закрывая дверь своего кабинета.
Павел Владимирович примчался к Степану в тот же день, через несколько часов после того, как его отпустил с богом на все четыре стороны следователь Калинин.
— Степан, что он у тебя спрашивал? — сильно волнуясь, спросил он у Степана, как только переступил порог веранды последнего.
— Да ничего особенного. Можно сказать то же самое, что и в первый раз.
— Ты так спокоен, как будто тебя это всё совсем не касается — не мог успокоиться Павел.