Калинин открыл регистрацию. Там стоял штамп со странным адресом «Калинина 1»
— «Какая-то игра слов» — подумал Калинин.
— Так, чем могу быть обязан? — старомодно спросил Борис Осипович.
— Это ваша машина? — спросил Калинин, указывая на белую Тойоту возле которой стоял Резников — Богоявленский.
— Нет моя, вот рядом — ответил тот, указав рукой на стоящую рядом серую Хонду.
— Извините — проговорил Калинин, чувствуя, как краска подступает к его лицу.
— Ничего страшного господин капитан — снова улыбался Резников — Богоявленский.
— Вы очень похожи на одного человека — произнёс Калинин, стараясь вернуть на какое-то время утраченную уверенность.
— Неужели, бывают совпадения. Хотя я в них не особо верю. Я могу идти? — спросил Резников — Богоявленский.
— Да, конечно — прошептал Калинин.
Резников — Богоявленский сделал несколько шагов к своей машине, но остановившись неожиданно произнёс.
— Господин капитан не желаете закурить?
— Что? — не расслышал до конца Калинин.
— Угощайтесь — Резников — Богоявленский уже стоял рядом, он так же улыбался и протягивал вытащенную из серебряного портсигара доисторическую папиросу.
— Попробуйте шикарный табак, сейчас такого вы не найдете — сказал Резников — Богоявленский, после чего демонстративно откланявшись сел в свой автомобиль, и пока Калинин смотрел, то на него, то на папиросу, отъехал со стоянки, и быстро исчез слившись с разноцветным потоком авто.
Калинин продолжал рассматривать папиросу. После зажёг зажигалку.
— Действительно хороший табак — сказал он сам себе, сделав несколько глубоких, размеренных затяжек.
— «Калинина один — это же адрес Степана Емельянова» — поразила Калинина запоздавшая догадка.
Он, не двигаясь с места докурил папиросу. Затем прошёл десяток метров до свободной лавочки, что находилась совсем рядом с остановкой общественного транспорта.
— «И что делать? Что со всем этим делать? Если я сейчас проверю, то никакого Богоявленского зарегистрированного по адресу Калинина 1, не будет и в помине. В какую игру играют эти люди, что им нужно’’ — думал Калинин.
Сейчас одиноко сидя на лавочке, он чувствовал что-то совсем неприятное, что никогда до этого ни касалось его, ни вторгалось в его давно определившуюся жизнь. Отчетливо виделось, что впервые в его обширной практике не он ловит злоумышленников, а происходит всё в ровной степени наоборот. Его ведут, его ловят на какую-то наживку, и неизвестно какой мотив лежит в основание данного дела.
— «Закрыть к чёрту это дело. Взять за жабры алкоголика Дениса» — думал Калинин, пытаясь обмануть самого себя, но самолюбие, не ожидая долго, заявило о себе:
