А. А. Прокоп | страница 109
— Всё прапорщик на сегодня ты свободен.
Степан вытянувшись, приложил руку к фуражке. Резников же поднялся в свой вагон, не обернувшись к Степану. Ливень застучал пулеметной командой. Степан бросился бежать, но ледяные капли настигали его со всех сторон, и хорошо, что лишь образным значением ливень превратился в пулемет, и капли несущие холод не имели в себе свинцовой начинки.
… Павел проснулся сидя за столом. Подняв голову, он почувствовал, как сильно шумит где-то в области висков. Сильно затекли глаза. Внутри стояло ощущение близкой тошноты. Онемела, от неудобной позы сна левая рука и сейчас наполняясь кровью, она гудела, колола иглами, а вокруг источали неприятный запах пустые стаканы им помогала полная окурков пепельница. Завершал тяжёлую картину пробуждения тусклый почти загробный свет от маленькой лампочки в форме спирали.
Напротив Павла в той же позе, что совсем недавно находился сам Павел, спал, уронив голову на стол Степан. Возле него торчала воткнутая в пол шашка, но не было Резникова. Павел, преодолевая тяжесть во всех конечностях поднялся. Часы на уровне его головы, что спрятались между двумя шкафчиками, показывали ровно полшестого. Павел старался сообразить, к чему имеют отношение, цифры часов. Первой мыслью был вечер, но слишком очевидная тишина за окном, несмотря на темень, говорила Павлу, что вечер с ночью остались уже позади. Мобильный телефон и вовсе был безжалостен, высвечивая семь пропущенных вызовов. Пять из них принадлежали жене, а два имели номер принадлежащий сыну.
Павел выглянул в окошко. Автомобиль, успокоив его нервы, находился на своём месте. Ночной мелкий дождик ещё обнаруживал себя маленькими капельками на лобовом стекле, капоте.
— Нужно ехать. Машину здесь оставить — произнёс Павел самому себе.
На глаза попалась стоявшая отдельно возле микроволновки бутылка с недопитым самогоном. Павел отставил её ещё дальше. Степан начал сильно храпеть и что-то нечленораздельное бормотать, не прерывая сна. Павел пытался хоть что-то понять из звуков издаваемых Степаном, но из этого ничего не выходило, пока Степан не произносил ничего отчетливо.
— Есть господин капитан, сию минуту господин капитан.
Слова Степана прострелили голову Павла навылет, сдавили дыхание наползающей тёмной тенью воспоминания, которого не должно было быть, но было, и чем-то напоминало оно сон, но сном не являлось. Павел прекрасно понимал, что не сон беспокоит, а то, что в лучшем случае хочет им прикинуться. Смертельная опасность исходила от простого слова воспоминание, за ним стоял в полном спокойствии Резников, чуть в стороне был Выдыш.