Вадим ворвался на террасу. Он опоздал к завтраку и думал найти отца здесь: по утрам его стали вывозить в коляске на воздух.
Он быстро осмотрелся, отца не увидел, двинулся вперед, и с каждым шагом ему становилось все страшнее. С ним здоровались и что-то спрашивали.
Вадим зацепил стул с шахматами, фигуры застучали о кафельный пол. Он отшатнулся и стукнулся коленом о шезлонг. Глядевший на пруд человек меланхолически посмотрел на Вадима и, приподнявшись, передвинулся вместе с заскрипевшим шезлонгом к стене.
Вадим добрел до конца террасы. Отца на ней не было.
* * *
Карташев уставал от каждой минуты ожидания все больше. Уже простучала колесами по коридору тележка, в которой развозили завтраки лежачим больным. Из-за двери доносились шаги и голоса, больница проснулась и начинала день.
Сегодня как будто забыли о нем. С тех пор, как медсестра взяла у него кровь, к нему никто не входил. «Придет Вадим или не придет?» — думал Карташев.
Наконец он услышал скрип двери и приподнял голову. Раздался звук мелких быстрых шагов — это вошла женщина. От нее резко пахло духами. Он опустил голову.
— Здравствуйте! — бодро сказал мелодичный голос. — Мне надо взять кровь для анализа.
Это была какая-то ошибка, ведь у него уже брали кровь. Он заворочался и положил под себя здоровую руку.
— Ну! — нетерпеливо сказала медсестра. — Давайте же руку.
Она прикоснулась к его плечу, несколько раз надавила и отпустила. Он попробовал ей сказать хоть одно слово, но потом закрыл глаза ладонью и тяжело задышал. Медсестра снова дотронулась до плеча. В ее голосе появилось раздраженное недоумение. Карташев вздохнул: «Ну что ты такая глупая!.. Пойми меня, дочка! Сердце у тебя есть?»
Вадим влетел в палату и замер, пораженный видом отца. Лицо у того почернело, глаза запали еще глубже. На покрытый испариной лоб прилипли свалявшиеся волосы. Вадим схватил отца за руку.
Отец сжал его ладонь. Она была большой и твердой. Сын вырос. Отец хотел что-то сказать. Подняв к Вадиму голову, он замычал и уронил ее назад на подушку.
— Батя! — повторил Вадим и поглядел на медсестру с надеждой.
— Мы кровь возьмем, — вымолвила она растерянно.
Отец при этих словах загудел, выбросил к Вадиму руку и долго тряс открытой ладонью. Сын видел лишь то, что он мучается.
«Дай мне сил сказать! — взмолился отец. — Дай мне сил, я не выдержу этого!»
— Подождите!.. Сейчас ты скажешь, — изменившимся, прерывающимся голосом проговорил Вадим. — Сейчас, батя… Получится, не торопись, сейчас…
