Не было необходимости и огульно отбрасывать все бывшие имена единственно за то, что их внедрила церковь. Не уничтожили же мы бухгалтерию, созданную сначала капитализмом ради его интересов… Как правило, канонические имена утратили религиозную окраску; ослабела связь с церковным календарем — с датами чествования «святого», когда усиленно распространялось его имя. Зато немало прежних имен приобрело совсем новое значение благодаря своим поздним носителям. Так, Владимир для всего трудового человечества олицетворяет собой теперь имя великого вождя революции, создателя первого в мире социалистического государства. Этимологии вообще почти были неизвестны, и не за них выбирали имя, а чаще в память предков, выдающихся личностей.
Бурный поток несет на поверхности мутную пену. Такой пеной, в частности, стали имена Наполеон, Эмбрион (зародыш), Главспирт, Пятвчет, Идиллия, Шестеренка, Травиата.
Осудить ли за них волну новых имен 20‑х годов?
Нет!
С позиций сегодняшнего дня можно оценить ее объективно. Она была рождена страстным порывом революционного народа, который хотел поскорее порвать с ненавистным прошлым, выбраться из бескультурья. Родители девочек, названных Эвелина и Мэри, — рядовые рабочие Калуги. Истопник и уборщица в Костроме дали сыну имя Робот. Ребенок смазчика и катушечницы — Гелиотроп. Не вина, а беда родителей, что культуру они воспринимали как внешнюю красивость. Да что говорить: в 20‑х годах две трети населения были неграмотны. Две трети! А в каких условиях жили?
Страна вынесла на себе две разрушительные войны — империалистическую и гражданскую. В хозяйстве разруха. В 1921—1922 годах схватил за горло небывалый голод (я пережил его в самом страшном месте — Сенгилеевском уезде на Средней Волге). Но люди впервые в истории напряженно строили совершенно новое государство, без эксплуатации и угнетения. Не с осуждением, а с изумлением и благодарностью надо вспомнить энтузиастов — первооткрывателей имен, несмотря на их горькие промахи. Ведь и за советом им не к кому было обратиться — ни малейшего опыта в этой области не имел никто.
Завершал картину абсолютно не подготовленный состав работников загсов. Мне позже довелось встретить плачущую женщину с восьмилетней дочкой, которой выбрали имя Нинель; в документ вовремя не заглянули и, только отведя девочку в школу, увидели: она записана… Ненила! Имя забытое, еще при Некрасове его считали деревенским и старушечьим («бабушка Ненила сына схоронила»). «Правда» поведала о том, как Констанцию в загсе превратили в Квитанцию. В те годы подобные записи были не редкостью: Лианора (Элеонора), Лампиада (Олимпиада); во Владимирском городском загсе зарегистрирована Ванира (Венера). Таков был уровень тех, в чьих руках находилась документация.
