What do you think of the summer?
What are you thinking about?
В первом случае спрашивается мнение собеседника (постоянное состояние), тогда как во втором – о его действии в данный момент.
The meat tastes delicious
I’m tasting the meat
В первом случае иероглиф taste означает «иметь вкус», во втором – «пробовать».
That lotus smells really good.
I’m smelling a flower
Снова разница: «пахнуть» и «нюхать». Кстати, Word в обоих предыдущих примеров настойчиво подчёркивает формы Continuous зелёным и предлагает изменить их на обычный Present Indefinite. Ну да бог с ним, тупой машиной.
Do you see him over there?
I see now what you mean
I’m seeing John this afternoon
Здесь у глагола состояния see мы обнаруживаем аж три значения: «видеть», «понимать» и «встречаться».
She was feeling in the dark for a pen
Are you feeling better now?
The dress feels soft
The company feels that it is not good time to invest
Иероглиф feel в четырёх значениях: «воспринимать на ощупь», «чувствовать себя», «вызывать ощущения», «считать».
И напоследок не могу не сказать два слова про самый что ни на есть глагол состояния – be. Нельзя его использовать в форме Continuous? Нельзя. Но вообще-то можно. Вот вам ситуация. Тот о ком вы говорите, всегда умница-разумница. He is always smart. Однако что-то произошло, и он сглупил, ошибся. Только сейчас, только в этот раз, на него это вообще не похоже. Как передать это объяснение причины по-английски? He is being foolish. Чувствуете разницу? Или жена мужа постоянно «лапочка, лапочка», а потом вдруг как взбрыкнёт. Он в шоке, мол, ты чего, а она ему так дерзко, сквозь зубы: I am just being honest. Плохой пример, пора закругляться…
Дурацкий английский – Что думают англичане о своём языке
Автор этой статьи, Джон Макуортер, профессор лингвистики и американистики в Колумбийском университете. В скобках – мои пояснения.
Носители английского знают, что их язык какой-то странный. Того же мнения оказываются люди, взвалившие на себя его изучение как иностранного. Чаще всего под странностью мы подразумеваем написание слов – этот сущий кошмар. В странах, где по-английски не говорят, не существует такой вещи, как состязание Spelling Bee (конкурс правописания). В нормальном языке правописание хотя бы делает вид, что соответствует тому, как люди произносят слова. Однако английский не нормальный.
Правописание, разумеется, относится к вопросу письменности, тогда как язык прежде всего связан с говорением. Говорить люди начали задолго до того, как стали писать, мы говорим гораздо больше, и из тысячи мировых языков от силы пара сотен никогда или почти никогда так и не были записаны. Но даже в своей разговорной форме английский странен. Странен он в том, чего легко не заметить, особенно потому, что англофоны (те, для кого английский родной) в США и Британии относятся к изучению других языков без фанатизма. Однако наша склонность к одноязычию делает нас похожими на ту рыбёшку, которая не знала о том, что она мокрая (имеется в виду английский анекдот, в котором одна рыба спрашивает другую: «Ну, как водичка?», на что вторая отвечает: «Какая водичка?»). Наш язык кажется «нормальным» лишь до тех пор, пока мы ни сталкиваемся с действительно нормальным языком.
