Такие формы самоорганизации, как привычные в недавнем прошлом очереди, дежурства по лестничной площадке в многоквартирных домах, в дачных кооперативах и т. п., существовали и существуют поныне. Но можно ли эти самоорганизующиеся ассоциации отнести к гражданскому обществу? По нашему мнению, нет. Ибо они не вступают ни в какие отношения с властью, тем более по поводу власти. Они не ставят вопрос перераспределения власти, т. е. не отвечают основному критерию принадлежности к гражданскому обществу.
Из этого следует вывод: существующие сегодня формы гражданского общества обусловлены не столько способностью либо неспособностью граждан к самоорганизации, сколько готовностью либо неготовностью граждан брать на себя властные полномочия, и соответственно, разделять ответственность, а также, что особенно важно, делегировать свою свободу кому-то, кроме государства. Что, впрочем, не удивительно. Известный в отечественной литературе пример самоорганизации как формы гражданского общества — Домком (кондоминиум) под предводительством Швондера из известной пьесы М. Булгакова оставляет не лучшее впечатление.
И третий основополагающий признак, определяющий принадлежность той или иной ассоциации к гражданскому обществу, — это возможность свободного и рационального выбора различных ассоциаций, созданных по инициативе граждан. Важным свойством гражданского общества является то, что граждане объединяются в гражданские ассоциации на основе свободного и рационального выбора. Дело в том, что всевозможные ассоциации традиционного типа существовали во всех обществах всю историю человечества. Например: они объединялись по этническому, религиозному, племенному, сословному и другим критериям. Членство в подобных ассоциациях не было свободным и рационально осмысленным, а принималось как естественная, «природная» обязанность и право, что бы ни лежало в основе подобного объединения: традиция или некое «природное» свойство. Английский антрополог и социолог Э. Геллнер, возражая против отождествления различных форм «первичной солидарности» с элементами гражданского общества, полагал, что факт независимости традиционных и «квазитрадиционных» ассоциаций от государства не может быть основанием для причисления последних к гражданскому обществу, ибо они защищают интересы своих членов ценой индивидуальной свободы, приносимой в жертву общине [58, с. 48]. Поэтому можно сказать, что гражданское общество и гражданские ассоциации возникают с появлением рационального мышления и рационального индивида как базовой единицы общества, т. е. только в Новое время.
