Несколько иначе на проблему взглянул Грамши, отнеся гражданское общество к сфере надстройки. А. Грамши, анализируя механизм господства буржуазии в первой половине XX в., выделял три его составные части, три «общества» (по его терминологии): экономическое, политическое и гражданское. Совокупность тех частей надстройки, которые осуществляют функцию принуждения и прямого классового господства (военного, полицейского, юридического, правового), составляет «политическое общество». Однако в чистом виде, полагал Грамши, такого общества, соответствующего системе «охраны общественного порядка и соблюдения законов», существовать не может. Оно переплетается с той частью надстройки, которая у него выступает под именем «гражданского общества». Это совокупность всех тех рычагов и органов в государстве, которые позволяют буржуазии осуществлять идейное и нравственное руководство порабощенными классами, т. е. идеологическая надстройка общества. В связи с этим Грамши обратил внимание на следующее: «На Востоке государство было всем, гражданское общество находилось в первичном, аморфном состоянии. На Западе между государством и обществом были упорядоченные отношения, и если государство начало шататься, тотчас же выступала наружу прочная структура гражданского общества. Государство было лишь передовой траншеей, позади была прочная цепь крепостей и казематов» [74, с. 200].
Интерес к понятию «гражданское общество» упал с конца XIX в. и его ренессанс связан с общественно-политическими трансформациями в Восточной Европе и СССР конца XX в. К сожалению, с тех пор категория гражданского общества перешла в разряд идеологического штампа, лозунга.
В настоящее время существует распространенная трактовка гражданского общества как чего-то идеального и превосходного. В связи с этим вопрос ставится даже о «конце истории», ведь история, так или иначе, есть смена общественных форм, а зачем обществу меняться, если идеал достигнут? Но при этом вопрос не ставится о реальной основе этого общества и его историческом происхождении. Более того, как свидетельствует литература, у Гоббса, Локка, Руссо, не говоря уже о Гегеле и Марксе, понятие гражданского общества было четче и определеннее, чем у современных западных социологов. Сегодня гражданское общество определяется чисто феноменологически, через описание его «благостного» воздействия на все стороны общественной жизни и на примерах из практики западного мира.
