– Ничего страшного, – сказала я. – Не берите в голову.
– Разрешите?
Она схватила бумажное полотенце и неловко промокнула мой рукав.
– Сожалею, – повторила она. – Я такая идиотка.
– Да ладно вам, – благодушно сказала я. – Это же пустяки. Я серьезно.
– Просто… у меня сегодня ужасный день. Но это, конечно же, не ваша проблема.
– Я могу вам чем-то помочь?
Она покачала головой с таким видом, будто ее удивила глупость этого вопроса.
– Со мной все будет в порядке. Спасибо, что не наорали. Вы не поверите, какими иногда бывают люди.
– Напротив, очень даже поверю.
Эта желтоватая отметина на ее лице. Если присмотреться, она вовсе не походила на родимое пятно. Скорее у нее был вид побледневшего синяка от удара. Девушка перехватила мой взгляд и словно съежилась, уйдя в себя. Она то и дело отрывала от бумажного полотенца, которое сжимала в руке, маленькие кусочки, и они сыпались на стойку словно то усиливающийся, то ослабевающий снегопад.
– Со мной все будет в порядке, – повторила она.
– Я Никки, – сказала я. – А как зовут тебя?
– Зои, – робко ответила она.
Она говорила с легким южноамериканским акцентом. Но я не бы смогла определить, из какой она страны. Того поверхностного знания испанского, которое осталось у меня со времен учебы в старшей школы, было для этого явно недостаточно.
– Мы с тобой могли бы поговорить, – предложила я. – Если тебе вдруг захочется. Иногда бывает здорово, если есть кто-то, с кем можно поговорить.
Зои смущенно покраснела и молча закивала.
Я взяла в руки обе пластиковые чашки.
– Я работаю в книжном магазине на Телеграф-авеню. – Я протянула ей свою визитную карточку. – У нас проходят собрания женщин, что-то вроде клуба книголюбов. Следующее состоится в пятницу во второй половине дня. Возможно, тебе захочется зайти.
Она снова залилась краской и отвела взгляд.
– Я уже не помню, когда в последний раз читала нормальную книгу. Я даже не закончила старшую школу. В таком клубе я пришлась бы не ко двору.
– Тебя ждет сюрприз. Вполне возможно, что ты там придешься очень даже ко двору.
Она взяла у меня карточку так осторожно, словно та была сделана из тончайшего очень хрупкого стекла, и положила ее в тесный карман своих джинсов.
– Я подумаю. – К этому времени она уже изорвала бумажное полотенце в мелкие клочки, и ими была обсыпана вся стойка.
Я порывисто накрыла ее руку своей и слегка сжала ее.
– У многих из посещающих эти собрания женщин тоже бывали в жизни плохие дни. Подумай об этом.
