– Неудивительно, что мы не можем заснуть. Снаружи такая темень, что глаз не сомкнуть.
Дака вздохнула и обернула вокруг шеи длинную паучью лапку своей подушки.
– В Бистрине мы бы в это время полетели в школу. – Она с тоской посмотрела в окно на звёздное небо. – Ты скучаешь по Трансильвании так же сильно, как я?
Сильвания закатила глаза:
– Мы всего-то один день как уехали, а ты уже тоскуешь. Ты ещё хуже папы.
– Ну и что? Чего уж такого плохого в тоске по родине?
– Ничего. Я только считаю, что мы здесь должны хотя бы попытаться. Ради папы мы двенадцать лет жили в Трансильвании. И теперь мы здесь ради мамы. Это нечестно – всегда всё портить своим недовольством.
– Портить? А кто тут может хоть что-то испортить? Тут и без нас всё давно испорчено! – Дака рывком соскочила с кровати и, взмахнув руками пару раз, взлетела к потолку. Она повисла вниз головой, зацепившись ногами за металлическую цепь.
– Дакария! Сейчас же сойди вниз! – воскликнула Сильвания.
– Нет, не сойду, раз ты называешь меня Дакарией. – Дака скрестила на груди руки.
– Дака, пожалуйста, спустись. А вдруг тебя кто-нибудь увидит!
– Кто тут меня увидит? – спросила та, кивнув в сторону окна.
– Ну, кто-нибудь из соседей.
– Для этого им пришлось бы пролететь мимо нашего окна на высоте третьего этажа, – возразила Дака.
Сильвания вздохнула.
– Да перестань! Что, уж и повисеть нельзя у себя дома. Люди тоже так делают. – Дака стала раскачиваться на цепи взад и вперёд. Цепь заскрипела.
– Да, но только выглядит это немного иначе, – сказала Сильвания.
– И что? Я же не изменилась с головы до ног только оттого, что мы отъехали от привычного места на пару тысяч километров. Если люди понятия не имеют, как надо правильно висеть, это не моя проблема. С меня достаточно уже того, что здесь нам больше нельзя летать, ночами приходится спать, а весь день напролёт вкалывать, ходить в нормальную школу с нормальными людьми и постоянно мазаться кремом от загара!
– Вот это всё и называется ин-те-гра-ция.
– Да? Так написано в твоём журнальчике для человеческих девочек?
Сильвания только цокнула языком в знак укоризны и перелистнула страницу. Она решила игнорировать тот факт, что её сестра раскачивается над ней, свисая с потолка.
– А вот я рада, что наконец очутилась среди людей.
Дака наморщила лоб:
– И почему же?
– Люди просто такие… такие культурные.
– И что это значит?
В этот момент этажом ниже распахнулась дверь террасы, и вскоре мимо их окна в сторону леса пролетел господин Тепез с рулоном туалетной бумаги в руках.
