Сильвания скрестила руки на груди:
– Ну и что? Я-то по нему не скучаю.
– Заскучаешь. Самое позднее завтра, когда некому будет нести твою школьную сумку, некому подсказать тебе по биологии и некому уступить тебе в полёте наперегонки.
– Не заскучаю. Кроме того, завтра нет биологии, а полётов наперегонки и вовсе больше не будет. Завтра, – сказала Сильвания и тяжело вздохнула, – начинается новая жизнь.
– Шлоц зоппо! Я же совсем забыла. У нас же теперь будут только скучные предметы вроде математики, немецкого языка и истории. А на физкультуре нам наверняка придётся делать эти смешные вещи вроде гимнастики или упражнений на снарядах. Бу-э-э!
В Трансильвании Дака всегда с удовольствием ходила в школу. Теперь у неё было предчувствие, что в Германии всё изменится к худшему. Она с тоской вспоминала о прощальной вечеринке в склепе Октавиана. Пришёл весь их класс, даже классная руководительница ненадолго заглянула. Спортивное объединение фристайл-полёта, в котором состояла Дака, и группа сайкато, в которой танцевала Сильвания, тоже были в полном составе. То был самый красивый и в то же время самый грустный праздник из всех, какие знала Дака. Нет, они обязательно слетают на каникулы в Бистрин и всех там повидают. Но это будет совсем не то, что жить там.[9]
Сильвания упала спиной на кровать.
– Я не понимаю, чего тебе надо. Это же так круто: мы можем ещё раз всё начать сначала. Как знать, каких друзей мы здесь найдём!
Дака задумчиво смотрела на сестру, нахмурив брови:
– Думаю, ты это не всерьёз, ведь нет?
– Всерьёз.
– Ну нет, уж лучше я буду тренировать полёт, чтобы как можно скорее одной полететь назад в Бистрин.
– Но ты ведь это не всерьёз?
– Ещё как всерьёз. Долго мне здесь не выдержать.
– А я останусь. И если ты сбежишь – я-то точно найду здесь друзей.
– Ты хочешь дружить с настоящими людьми?
– Да. А тебе, Дака, я бы посоветовала одно: не порти завтрашний день с самого начала.
– Я? Как ты могла такое подумать?
Когда утром в понедельник Армин Шенкель открывал ворота гаража дома № 24, он почувствовал, что ещё слабо держится на ногах. Всю последнюю неделю он пролежал в постели с гриппом. Но мужчина полагал, что фирма, на которую он работал вместе с другими двумя тысячами пятьюстами пятьюдесятью сотрудниками, не сможет долго обходиться без него. Кроме того, он уже чувствовал себя лучше благодаря уходу жены Янины. К тому же после недели, проведённой дома, он знал наизусть уже все пять дисков с детскими песенками своего четырёхлетнего сына Линуса. Пора уже было отправляться в офис, посмотреть, как там идут дела.
