— Шаха? Ах да, короля. Шаль, что мы опоздали, могли бы увидеть шахиншаха. Это так звучит по-персидски?
— Да, ваша милость, — вежливо подтвердил Юзеф.
— Действительно, жаль, — добавил Август.
— Шах приехал сюда инспектировать войска. Надеюсь, вы понимаете, что на приеме в его честь должен был присутствовать владелец такого предприятия, как наше, — с гордостью произнес Юзеф.
— Немецкого предприятия, — подчеркнула Кристина. — Насколько мне известно, шах относится с большим уважением к нашему фюреру.
— Супруги Витгенштейн владели этим предприятием еще до того, как фюрер пришел к власти, и поэтому пользуются уважением местных властей и самого шаха, — уклончиво ответил Юзеф.
— Милый Юзеф, вы можете показать нашу комнату? — попросил Август.
— С удовольствием. Это та комната, в которой вы всегда останавливались с господином Генрихом.
Юзеф провел гостей в комнату на втором этаже. Через полчаса они уже сидели в столовой за ужином. Внимание Кристины привлекли репродукция портрета кайзера Вильгельма II с семьей, оправленная в рамку, и серебряный крест, укрепленный над дверью.
— Жалкий фарс, — бросила Кристина, глядя на изображение Вильгельма II.
— Что ты сказала? — произнес выведенный из задумчивости Август.
— Сколько ни приезжаю сюда, каждый раз убеждаюсь, как они отстали. Гляжу на этого Вильгельма, и мне кажется, что я приехала не в Персию, а в Германию восемнадцатого века. Эти разодетые слуги, эта мебель, да и Юзеф со своими бакенбардами. Просто не знаю, в музее я или в театральной реквизиторской, — иронизировала Кристина.
— Тебе нравится этот соус? — сменил тему Август.
— Что?
— Он тебе нравится?
— Ты заметил, как кланяются эти служанки? Жалкая оперетка, — продолжала Кристина.
— Попробуй этот соус. Он просто великолепен! Наверняка ты в жизни не пробовала ничего подобного. Он называется «фесен-джун».
— Взгляни! — Кристина указала на крест над дверью. — В доме еврейки — и кресты на каждом шагу. Просто смех разбирает. Жалкая комедия…
— Попробовала?
— Что?
— Соус. Как только попробуешь, то сразу убедишься, что еда гораздо более приятное занятие, чем самая интересная дискуссия.
— Ты точно такой же, как твой брат. Сибарит, — заключила она с упреком.
— В конечном счете самое главное в жизни — это удовольствия, которые она нам доставляет.
— Ну, знаешь! У меня пропал аппетит.
Кристина отодвинула свою тарелку и стала ждать, когда Август окончит ужин.
После ужина они перешли в зеркальный зал. Попивая кофе, слушали по радио музыку. Кристина видела тысячи своих изображений в маленьких зеркальцах, украшающих стены. На ее губах появилась горькая усмешка. Она громко сказала:
