Я не схожу с ума. Я не схожу с ума. Я не схожу с ума.
Пятнадцать лет назад
Утром вместо побудки включили «Знамя, усыпанное звездами»[4] по случаю Дня независимости.
Вивиан продолжила спать. Когда я забралась к ней наверх, она оттолкнула мою руку и сказала:
– Да отвали ты.
Я так и поступила и притворилась, что не обиделась. И пошла в душевые, чтобы помыться и почистить зубы. После этого направилась в столовую. Там работники кухни приготовили нечто особенное по случаю четвертого июля: блинчики с черникой, клубникой и взбитыми сливками. Мне сказали, что это Блинчики Свободы. Я решила, что выглядят они не то смешно, не то жалко.
Вивиан просто не явилась на завтрак, даже с опозданием. В ее отсутствие Натали быстро и жадно съела вторую порцию. В уголке рта у нее застыл красный сок клубники, похожий на искусственную кровь, которую используют в театре.
Эллисон, в отличие от нее, ничего не поменяла в своем рационе. Съев три кусочка, она отложила вилку и объявила:
– Как же я объелась. И почему я такая свинья?
– Давай еще, – сказала я. – Я не расскажу Вив.
Она строго на меня посмотрела:
– С чего ты решила, что Вивиан имеет отношение к моему питанию?
– Я просто подумала…
– Что я как ты? Что я делаю все, что она скажет?
Я уставилась в тарелку. Я не обиделась, мне скорее стало стыдно. Я быстро одолела оставшиеся блинчики. Но если бы тут была Вивиан, я бы съела столько, сколько она. Один кусочек – или целую сотню, неважно. Я знала это.
– Извини, – сказала я. – Я не нарочно. Просто…
Эллисон протянула руку и похлопала меня по ладони.
– Все нормально. Это ты извини. Вивиан бывает очень убедительной.
– И полной стервой, – добавила Натали, перекладывая к себе недоеденные блинчики Эллисон. – Мы понимаем.
– Мы друзья, – объяснила Эллисон. – Мы лучшие друзья. Но иногда она…
– Ведет себя как стерва, – с нажимом повторила Натали. – Вив сама знает. Да она бы так и сказала, если бы оказалась здесь.
Я вспомнила прошлый день. Вивиан видела ту катастрофу, которой окончилась моя попытка поцеловать Тео. На ее губах играла усмешка. И она до сих пор ничего не сказала. Это меня страшно волновало. Я ждала, что она выдаст хотя бы что-то во время костра или перед сном. Она промолчала. Я решила, что она бережет историю для очередного раунда двух правд и лжи. Именно тогда это заденет меня сильнее всего.
– Почему вы ее терпите?
– А ты почему? – пожала плечами Эллисон.
– Потому что она мне нравится.
Но дело было не только в этом. Она была старше. Она взяла меня под свое крыло. Она учила меня всему и делилась секретами. Она была очень крутой и сильной. А еще – ужасно умной, хотя старалась это скрывать. Мне кажется, за Вивиан стоило держаться.
