Мы подъезжаем к воротам лагеря, и Тео наконец произносит:
– Мне нужно спросить тебя кое о чем. Про то лето.
Я знаю, что он заговорит про ложное обвинение. Между нами будто колючую проволоку протянули. Она невидима, но очень осязаема в тот момент, когда кто-то пытается переступить через нее. Я не отвечаю. Я открываю окно и подставляю лицо и волосы ветру. Он путается в них, совсем как тогда, с Вивиан.
– Про тот день, когда мы поехали в город.
Я выдыхаю. Волна теплого воздуха ударяет мне в лицо. Хорошо, что пока что мне не придется рассказывать о том, почему я его обвинила.
– Что такое?
– Мы обедали в том дайнере, и…
– И я тебя поцеловала.
Тео тихонько смеется в ответ. Я молчу. Сложно веселиться над самым унизительным моментом своей юности.
– Да. Я про это. Ты тогда соврала? Или это все же была шутка?
Мне не хочется лгать дальше и тащить эту неправду с собой до конца второго десятилетия. Поэтому я спрашиваю:
– А что?
– Я не поверил тебе. Я решил, что ты серьезно. – Тео делает паузу и трет седую щетину на подбородке, видимо, пытаясь придумать, как сказать то, что хочет. – Но я был польщен. Я хочу, чтобы ты знала. Если бы ты была постарше, я бы тоже тебя поцеловал.
Смелость, которую я чувствовала тогда, в дайнере, вдруг возвращается ко мне. Я думаю, что все дело в солнечных очках. Я чувствую себя по-другому. Я чувствую, что могу говорить прямо. Я не боюсь.
Я понимаю, что чувствую себя Вивиан.
– А сейчас?
Тео паркует пикап за зданием ремесел и искусств, на его законном месте. Машина вздрагивает и останавливается, и Тео спрашивает:
– Что?
– Я стала старше. Если я тебя поцелую, ты поцелуешь меня в ответ?
Улыбка расплывается по лицу Тео, и мы будто переносимся назад во времени. Все эти беды еще нас не настигли. Ему девятнадцать, и я никого красивее в жизни не видела. Мне тринадцать, и я смущена, и каждый взгляд на него заставляет мое сердце рассыпаться на тысячу бабочек.
– Тебе придется как-нибудь рискнуть и проверить на практике.
Мне хочется. Особенно когда он смотрит в мою сторону. Его глаза поблескивают, и из-за улыбки приоткрываются губы, практически умоляя о поцелуе. Мне хватает. Я готова наклониться и поцеловать его. Но вместо этого я выхожу из машины и говорю:
– Наверное, это не лучшая мысль.
Тео – и мысли о поцелуях – сильно отвлекают меня. Я на шаг приблизилась к разгадке тайны Вивиан, к тому, что она нашла. Я не могу позволить себе отвлекаться.
Ни на Тео.
Ни на то, что я с ним сделала.
