Если владение мечом можно прокачать, просто помахала железкой десять миллионов раз, то пантеоны награждают определенный ход мысли, вот только зачем? В чем конечная цель? Чтобы игрок в конце концов действительно начал боготворить свой пантеон или стал его маленькой самостоятельной частицей?
Все, спать, хватит думать о всякой фигне, ну вот какая тебе разница, лучше вход завали и отдохни, как следует, кто знает когда еще придется поспать в тишине и относительной безопасности.
Когда мои веки уже почти сомкнулись, в голове проскочила последняя мысль. Главное убраться до респауна.
Спокойно вздремнуть мне естественно не дали, какая-то светящаяся пиявка с громким хлюпаньем начала высасывать внутренности храмовника, разбудив меня на самом интересном, когда я уже почти затащил в постель Лори, несмотря, даже, на огромный змеиный хвост.
Каменный червь. Уровень 32.
Так вот ты какая, золотая личинка. Это же ты у нас бурдюк с бухлом?
Тварь из маленького моба, размером с палец, сейчас была толщиной с ногу и ростом никак не меньшим моего. Кожа вся была усеяна мелкой щебенкой, отчего она сильно скрипела при каждой конвульсии.
Червь был настолько увлечен лакомством, что просто не заметил моего приближения, если он вообще мог это сделать, без глаз и ушей.
Я в общем-то мог сейчас завершить все парочкой рассчитанных уколов, навалившись на клинок всем весом, но упускать такой удобный манекен для прокачки, было верхом безрассудства.
До респауна было еще пять часов, в руках неуничтожимый меч и моб, удары по которому засчитываются, как сотня простых размахиваний.
Первое же столкновение отсушило мне руку по самый локоть, зато и одноручный меч, наконец-то поднялся до 12 % возвещая о правильности выбранного пути.
При следующих ударах, я уже поступил хитрее и чуть расслаблять кисть, не позволяя вибрации, через гарду передаться на предплечье, чем заставил червя опять вздрогнуть и приняться жрать еще интенсивнее.
С третьего десятка ударов, мне удалось поднять навык еще на процент, но главное научиться достаточно ловко срезать самые большие куски, обрезая нежную плоть твари, которая почувствовала неладное и попыталась свернуться в клубок.
Садизм? Еще какой, но думаю с совестью мы договоримся, что я просто не буду его добивать.
Куски брони начали крошиться, возвещая, что мой удар уже не похож на пощечину беременной бабушки, вгоняя меня в некое подобие яростного азарта, заставляющего вкладываться все сильнее и сильнее, пока клинок неожиданно не рассек булыжник пополам и не разрубил червя практически до самого брюха, отчего он дернулся и затих.
