Пока я отвлекся на это грандиозное побоище, а посмотреть правда было на что, ситуация уже разительно изменилась.
Жрица, будем называть ее так, ушла в глухую оборону и яростно отбивалась от наседающих на нее воинов, стараясь не пропустить заклинание магов, отчего ее тело постепенно покрывалось легкими порезами, орошающих камень кровью.
— Бейте в тело, иначе повредите кинжал, давайте, быстрее, поднажали, иначе нас просто сомнут числом.
Так, дело плохо, а мне, как выбираться? Что-то Мне подсказывает, что меня-то с собой и не зовут, а скоро здесь все будет кишить от боргесов. Черт с ним, с кинжалом, башку бы с собой унести свою.
Я бросился вдоль стены, уже совершенно не скрываясь и сумел проскочить между отрядами, чтобы добраться до прохода, через который сюда вползла жрица.
На меня оборачивались, но в общей массе игнорировали, считаю одним из пленников, которым, как раз помогали освободиться и они спешили похвастать оружие, да подороже продать свой аккаунт.
Все это безумие осталось у меня за спиной и быстро смолкло, стоило миновать несколько поворотов, в абсолютно пустом коридоре. А все же, почему здесь никого нет? Тупик? Или личные покои серпентши?
Проход постепенно сужался, пока не приобрел вполне человеческие габариты. Два на два метра, как раз чтобы могли разойтись парочка хуманов.
И как она здесь протискивалась? Что-то здесь определенно не так.
Дверь. Нет, не так. Чертова створка от бункера, толщиной метра в три, чудом держащаяся на петлях величиной с мое туловище.
Я осторожно приблизился и заглянул внутрь, обнаружив огромную кровать, с розовыми простынями и огромными балдахинами.
Вся комната буквально кричало об обитающей здесь принцессе, со всеми этими зеркалами и батареями разноцветных скляночек. высокопоставленная пленница? Но гильдия, вроде пришла за кинжалом, а никак не вызволять заложников.
Так, а там у нас что? Обратил я внимание на еще один проход, старательно закрытый полупрозрачными шторами. Но удовлетворить свое любопытство, мне было не суждено.
В комнату влетела, растрепанная, голая красавица. Вместо правой руки, торчал лишь окровавленный обрубок, да и сама она выглядела неважно. Вся израненная и еле стоящая на ногах, со своим крохотным вооружением, состоящим из одного ножика.
Несколько секунд мы стояли, пораженно разглядывая друг друга, но в корридоре послышался приближающийся гул, десятков ног, отчего девчушка вздрогнула и в отчаянии заозиралась ища спасения.
