– Они тут все подчистили, – сказал Фаиз. Он просматривал полученные через телескоп и радар снимки звездной системы. – На расстоянии светового года от звезды не встретишь даже пояса комет. Похоже, они каждый кусочек вещества этой солнечной системы преобразовали в углерод, а затем сжали в долбаный алмаз.
– Обычно алмазы дарят, когда делают предложение, – сказала Джен. – Наверно, кому-то очень не хотелось получить отказ.
Тревон вскинул голову от консоли и несколько секунд моргал на Джен. Из-за своего непрошибаемого буквализма он вообще не воспринимал юмор, и Элви не раз наблюдала, как легкая ироничность Джен вводила его в настоящий ступор.
– Не думаю, что... – начал Тревон, но Элви перебила:
– Займемся делом, народ. Нужно выяснить все об этой системе, прежде чем запустим катализатор и начнем тут все крушить.
– Принято, босс, – сказал Фаиз и подмигнул ей, но так, чтобы никто не видел.
Остальная команда – лучшие ученые и техники империи, которых отобрал и поставил под ее командование лично высокий консул, повернулись обратно к дисплеям. В научных вопросах миссии ее приказы имели полную силу имперского закона. Никто в команде никогда не спорил.
Вот только, конечно, не все входили в ее команду, и не все попадало в категорию «научных вопросов».
– Сама доложишь ему, что у нас намечается пробуксовка, – спросил Фаиз, – или это сделать мне?
Она снова с тоской взглянула на экран. Наверняка в алмазе есть структуры. Как выцветшие чернила в рукописном тексте, которые могут указать путь дальше, привести к еще одной загадке, еще одному откровению, еще одной необъяснимой странности. Не хотелось никому ни о чем докладывать. Хотелось просто искать.
– Я сама, – сказала Элви и направилась к лифту.
* * *
Адмирал Мехмет Сагаль человеком был огромным, словно гора, с угольно-черными глазами на плоском, как тарелка, лице. Будучи военным начальником миссии, он большей частью предоставлял ученым полную свободу действий. Но в случаях, когда ситуация требовала взять командование на себя, он бывал неумолим и непреклонен, как та самая гора. И совещания в его спартанском кабинете всегда воспринимались как наказание, словно вызовы к школьному директору за списанную контрольную. Элви злило, что она выступает в роли просительницы перед военным руководством. Но в Лаконианской Империи именно военные всегда занимали вершины власти.
– Доктор Окойе, – сказал адмирал Сагаль. Он почесал переносицу толстыми, как сосиски, пальцами и посмотрел на нее с той смесью нежности и снисходительного раздражения, с какой, бывало, она глядела на своих детей, поймав за какой-нибудь шалостью. – Как вы знаете, мы сильно отстаем от графика. Я приказываю…
