— Чего оробели? Кого испугались?
Ближайшие воины хмуро молчали, но из задних рядов понеслись выкрики.
— Так ведь они нас как волков обложили!
— Ни за что пропадём!
— Всех передавят!
— Кто? — Жилята заорав, привстал на стременах, пронзая взглядом, войско на всю глубину и сразу вокруг воцарилось молчание.
— А ну живо в строй!
Уже стоя в первом ряду, он поглядывал на последние приготовления к битве. Дружинники, заняв свое место в строю, перекидывали со спины щит, продевали в его ремни одну руку, другой брались за древко копья. Ближайшим соседом справа оказался Мезеня. Прикрывшись, как все миндалевидным щитом он в правой руке держал, уже извлеченную из тула сулицу. За Мезеней стоял Мирята. Не привычный, как и многие его соплеменники к конному копейному бою, он вооружился саблей, очень добротной и к удивлению Жиляты даже посеребренной по рукояти. Коченя видно не было, так как он стоял прямо за спиной, и обернуться к нему уже не пришлось. Мечеслав, убедившись в готовности войска, сказал, что-то племяннику и выехал из строя на несколько шагов.
— Ну, началось. — Произнес, кто-то из воинов и пару раз резко вздохнув, горячо зашептал:
— Да воскреснет Бог, и расточатся враги Его, и да бегут от лица Его ненавидящие Его. Как исчезает дым, да исчезнут, как тает воск от огня, так да погибнут грешники от лица Божия, а праведники да возвеселятся…
Шепот творимых молитв шелестел над дружиной. Русичи торопливо крестясь, воздевали взгляды к небу, закрытому от них тяжелой серой тучей, а из нее на разделившее два войско пространство уже сыпались крупные снежные хлопья. Над полем хрипло завыла труба.
Жилята помотав головой, стряхнул охватившее оцепенение.
— Ну что, постоим за веру Христову? Не посрамим славы отцов!
Дружина пошла навстречу врагу. Сначала шагом. Потом все быстрее и быстрее. Опять взвыла труба, и кони понеслись вскачь.
* * *
Пешая рать эрзян ступила на берег, поднялась по его не высокому склону и встала. У многих воинов с собой были луки, и они взялись за них, как только позволило быстро уменьшавшееся расстояние. Большинство стрел летели мимо, застревали в щитах, отскакивали от шлемов, или скользили по броне. Но некоторые, все — же достигали цели, валили из седел всадников, рушили с размаху на землю лошадей. Тем, кому не повезло ехать за упавшими, приходилось, через них перескакивать, и иногда кто-нибудь не успевал…
Эрзяне были совсем уже близко. Их стрелки один за другим, стали торопливо убирать луки, иногда просто бросая их на землю, спеша сменить на щит и копье. Только один из них, войдя в раж, все рвал тетиву, пуская стрелы одну за другой. Рухнув, исчез сосед Жиляты слева. Сам же Жилята, мчавшийся на лучника, встретился с хищным взглядом его прицельно сощуренных глаз. Отметив руку, взявшую стрелу, понукнул коня, понял, что доскакать уже не успеет и увидел как этот лучник, валится навзничь к ногам своих сородичей. Лук его упал на землю, а рука, так и не успевшая вытянуть стрелу, хваталась за древко, пробившей грудь сулицы. И тут же рать эрзян, разноголосо завопила и, всколыхнувшись, двинулась вперед навстречу коннице, быстро сокращая между ними расстояние.
