Они сидели в самой дорогой гостинице Лондона и слушали сквозь открытые окна ресторана оживленный шум Пикадилли.
— Наш проспект хорош, — Ламбэр довольно потер себе руки, — действительно хорош! Мы себе оставили запасные выходы, если алмазы не оправдают ожиданий… Если бы я только мог выбросить из головы камни Сеттона!
— Довольно об этом! Радуйся, что все так закончилось. Вчера я видел этого Сноу…
Когда они вернулись в Англию, Сноу уже не интересовал их и отошел на задний план. Они относились к нему с благодушным презрением, как люди, которым неимоверно повезло, относятся к своим менее счастливым собратьям.
Их чванство имело под собой некоторую почву. Первый выпуск проспектов оправдал себя с лихвой. Уже в несгораемые шкафы «Общества» рекой потекли деньги…
— Если мы дело доведем до благополучного конца, — философствовал Уайтей, — то я уйду от дел. Преступлением долго не проживешь…
Было уже три часа пополудни, когда Ламбэр заплатил по счету, и они вышли на Пикадилли.
Они шли по направлению к цирку, непринужденно болтая.
— Между прочим, — сказал Ламбэр, — Сноу прибыл в Лондон в субботу.
— А Цинтия?
— Та уже давно вернулась. — Ламбэр поморщился, так как он навестил ее и был очень холодно принят.
— И не поверишь, что она потеряла брата, — продолжал он, — ни черного платья, ни траура, каждый вечер — театр, концерты… бессердечный маленький чертенок…
Уайтей посмотрел на него пристально и спросил:
— Кто тебе это сказал?
— Один знакомый, — беззаботно соврал Ламбэр.
Уайтей посмотрел на часы.
— У меня сейчас деловое свидание. Я увижу тебя сегодня у «Уайстлеров»?
Он подозвал такси и назвал шоферу первый пришедший на ум отель.
Когда они отъехали настолько, что Ламбэр не мог больше за ним наблюдать, Уайтей дал шоферу другой адрес.
Он хотел навестить Цинтию Сеттон.
Разница между ним и Ламбэром была больше всего заметна, когда им угрожала опасность.
Ламбэр пугался и не обращал внимания на предостережения и возможности избежать этой опасности.
Он старался ее забыть, что ему в большинстве случаев и удавалось.
Уайтей, напротив, смотрел опасности в глаза, проверял и дразнил, пока не определял истинных ее параметров.
Он подъехал к дому у Пэмброк-Гарден, велел шоферу обождать и позвонил. Горничная открыла дверь.
— Мисс Сеттон дома? — спросил он.
— Нет, сэр. — Горничная ответила так, что Уайтей насторожился.
— Я по очень важному делу, — подчеркнул он.
— Ее нет дома, сэр… мне очень жаль…
— Я понимаю, — улыбнулся он, — но все же доложите…
