Джина страха не испытывала, но сердце у нее сильно колотилось от предчувствия необыкновенных приключений.
— Поедешь с нами, — приказал самый высокий из парней, которому было не больше восемнадцати.
— Полиция! Бросьте оружие! — внезапно раздался из темноты командный голос.
Высокий резко обернулся на голос и выстрелил в полицейского, который в этот момент вышел из укрытия. Падая, полицейский успел выстрелить в ответ, убив высокого парня наповал.
Двое парней в панике пытались бежать, но второй полицейский, положив руку с пистолетом на крышу ее «Ламборджини», срезал обоих меткими выстрелами. Последний из бандитов, невысокий крепыш, выскочил из-за машины прямо на стрелявшего, и два выстрела прогремели одновременно. Оба были мертвы.
Застывшую на поле сражения Джину окружили выскочившие из клуба друзья и невесть откуда взявшиеся репортеры. Крики, вспышки «молний», убитые в лужах крови, а Джина в этот момент сожалела только о том, что парни не смогли увезти ее.
История получила широкую огласку. Газеты посвятили Джине первые полосы, в них упоминалось, что дочка Гранди посещала клуб, пользующийся дурной репутацией, там обычно собирались наркоманы и гомосексуалисты.
Узнав о времяпрепровождении дочери, Карло Гранди немедленно начал действовать. Сам он выбился из низов, превратившись из неаполитанского бродяги в могущественного магната. Всегда занятый денежным бизнесом, жесткий, скупой на чувства, он уделял семье мало внимания. Жена почти не видела его, чувствовала себя брошенной и одинокой. Однажды на вечеринке у друзей она познакомилась с молодым плейбоем, завязался роман. Плейбой оказался подлецом и начал ее шантажировать. Запутавшись и испугавшись, что узнает муж, она приняла сверхдозу снотворного и умерла. Вернувшись из деловой поездки, Гранди нашел ее записку: «Прости меня, Карло. Так жить больше не могу».
Самоубийство замяли. Джине в это время исполнилось семнадцать, она заканчивала школу в Швейцарии. Гранди послал ей телеграмму: «Мать умерла. Сердечный приступ. Еду к тебе».
Джина почти не помнила и не могла любить мать, а бездушного, вечно занятого отца просто терпеть не могла. Он предложил ей остаться еще на год в школе, и Джина согласилась.
В конце года Джина приехала в Рим. Гранди формально отнесся к дочери: выделил щедрую сумму на расходы, определил в несколько дорогих модных клубов, познакомил с людьми соответствующего круга и предоставил самой себе. Раз в месяц, как бы вспомнив, что у него есть дочь, водил обедать в «Альфредо». Гранди думал, что дочь прекрасно проводит время и ведет себя достойно, как и положено дочери одного из самых богатых людей Италии.
