— Виски со льдом, — заказал я, выйдя на середину бара.
При звуке моего голоса мужчина опустил газету и оглядел меня. Я дождался, пока девица подаст мне стакан виски, потом повернулся в его сторону.
Он оказался лет сорока пяти, крупный, с короткими рыжеватыми волосами, открытым, темным от загара лицом и твердым взглядом зеленых глаз. Он был того же поля ягода, что и Тим О'Брайен: такой человек сразу вызывает симпатию.
— Привет! — подняв стакан, поздоровался я.
Он одарил меня широкой ирландской улыбкой:
— Привет, если не шутите. Только прибыли?
Я подошел к нему поближе.
— Джек Крейн. Позвольте угостить вас?
— Спасибо. — Он кивнул девице за стойкой, и та налила виски с содовой. — Билл О'Кэссиди.
Я пожал протянутую руку.
— Это везение. Тим О'Брайен велел мне разыскать вас.
— Вы знаете Тима? — удивился он.
— Я? Да мы с ним только вчера кутили в Парадиз-Сити.
О'Кэссиди покосился на толстуху, которая принесла ему виски, взял свой стакан, кивнул в сторону дальнего столика, и мы отошли в глубь бара.
— Эта баба вечно подслушивает, — сказал он, когда мы уселись. — Ну, как Тим?
— В порядке. Целыми днями вкалывает на своей полосе. Вы, наверное, и сами знаете?
— Знаю. Он плакался, что у него там много скальных пород, — ухмыльнулся О'Кэссиди. — Счастья своего не понимает. Мне пришлось иметь дело с болотом.
— Да, Тим рассказывал.
— Ну, теперь все позади. Завтра уезжаю. Ох и надоело мне торчать в этой дыре!
— Да уж, духотища! А ливень!
— Сезон дождей еще только начинается. Теперь зарядит без передышки месяца на два. Вовремя я закруглился.
— Скажите, — поинтересовался я как бы между прочим, — а Шон О'Кэссиди, кавалер «Серебряной Звезды», вам случайно не родня?
Тот выпрямился на стуле.
— Это же мой младший брат! Вы знали его?
— Я побывал там. Служил в бомбардировочной авиации. Мы виделись только однажды. Шестой десантный, кажется?
— Елки-палки! — Он наклонился вперед, схватил мою руку и принялся трясти ее. — Верно говорят, мир тесен. Вы были знакомы с Шоном?
— Ну да. Один раз выпивали вместе. Я и не думал, что его наградят «Серебряной Звездой». Просто мы с ним хорошенько вмазали.
— Силен был малыш, — просиял О'Кэссиди.
— Что верно, то верно.
— Как, вы сказали, вас зовут?
— Джек Крейн.
— Вот что, Джек, давай кутнем. Это мой последний вечер здесь. Поедим, напьемся как следует, но не до бесчувствия, и найдем себе девочек… что скажешь?
— Не откажусь, — ухмыльнулся я.
— В этом городе жизнь начинается не раньше десяти. — Он взглянул на часы. — Сейчас только начало девятого. Я приму душ, и встретимся здесь без четверти десять… идет?
